Эдо, XXIX век. "Гость".

Лэнсер ошеломленно уставился на чашку у своего лица. Часов отсюда видно не было, но по его ощущениям сейчас было около девяти. Несусветная рань, учитывая, во сколько они вчера закончили обсуждать произошедшее, дожидаясь результатов слежки за менеджером. Которая, кстати, была совершенно безрезультатной – выйдя из клуба, Сирил Родер преспокойно отправился домой. Лэнсер не стал поднимать вопроса о том, следил ли несчастный менеджер вообще за Бентеном или просто случайно оказался рядом. В самом деле – с чего этот красавец решил, что за ним вообще следят? Этот вопрос можно было задать только самому Бентену после возвращения, и никак не раньше. Ответы на ряд других вопросов, например, если это все-таки была слежка, то откуда Родер узнал, что Кането именно в этом клубе, напрямую зависели от ответа на предыдущий. Словом, впустую потраченное на бесполезную, с точки зрения пилота, вылазку в клуб время можно было потратить и с большей пользой. Например, поспать.

Сенгоку покачал незнакомой белофарфоровой красотой у его носа и поставил чашку на столик у кровати.

– Подъем. Тебя там гость дожидается.

– Откуда эта радость? – Лэнсер отпил немного кофе, удивляясь великолепному вкусу и аромату, не удержался и сделал еще несколько глотков.

Конран потянулся, расправляя плечи.

– Господин офицер сказал, что это самое меньшее, чем он может искупить свой ранний визит. Кстати, искупил... впервые в жизни пью эту горькую гадость с удовольствием.

– Что за офицер? – Лэнсер обнаружил, что под воздействием божественного напитка не в состоянии даже немного рассердиться. – Надеюсь, там еще есть?

Гоку хмыкнул.

– Половина термоса. Лейтенант Кейдзи Ранмару. Тебе это что-нибудь говорит?

– Адъютант полковника Иширо.

– Аа-а... – Лэнсер допил остатки и покрутил в руках чашечку. – То-то я думаю, что вкус мне знаком. И чего хочет от меня господин лейтенант?

– Господин лейтенант, – Гоку недрогнувшей рукой сдернул с ног приятеля одеяло, – желает лицезреть вашу физиономию. Давай, поднимайся.

Вопреки ожиданиям, в гостиной никого не оказалось. Зато с кухни доносились обрывки тихого разговора и дивный запах – похоже, Джайк нашел себе понимающего собеседника по части кулинарии. Лэнсер без малейших колебаний полчаса провел в ванной, приводя себя в порядок. За это время в гостиной образовался горячий завтрак, и пилот с удивлением обнаружил, что чувствует себя голодным.

– Доброе утро, – высокий молодой человек торопливо поднялся ему навстречу, склоняясь в коротком поклоне. – Приношу свои извинения за столь ранний визит. Господин полковник Иширо просит вас посетить его и прислал флаер со мной в качестве пилота. Я подожду вас в салоне.

Лэнсер вздохнул – не было никаких сил злиться на этого спокойного юношу с такими серьезными глазами. Он оценил размеры приготовленного завтрака и знаком указал лейтенанту обратно на диван.

– Садитесь... я не смогу спокойно есть, если кто-то где-то будет меня ждать. Надеюсь, тут найдется еще один прибор.

Ранмару был сдержан и в меру общителен, соглашаясь отвечать на любые вопросы, кроме одного – что потребовалось господину полковнику от Лэнсера. Впрочем, это и так должно было вскоре проясниться.

Иширо встретил гостя в уже знакомом пилоту кабинете, все такой же красивый, любезный и холодный. Лэнсер подумал про себя, что уже видел этого господина усталым, расстроенным и почти больным, но все эти впечатления оказывались кратковременными и незначительными по сравнению с настоящей всеподавляющей уверенностью в себе исбэшного полковника. При виде этого воплощенного совершенства Лэнсер в считанные минуты растерял обретенное утром благодушие и на приветствие ответил довольно мрачно.

– Господин Сегард, – Иширо сделал приглашающий жест в сторону кресла напротив, – помогите мне разрешить один вопрос, который не перестает мучить меня.

– Вы уверены, что я в состоянии вам помочь? – Лэнсер машинально перенял полковничью манеру речи.

– Нет, – доверительно и даже немного печально сообщил Иширо, – не уверен. Но попробовать стоит. Видите ли... Я не мог не думать над основой успеха вашей операции на военной базе. И вот к каким интересным выводам я пришел. Вы хорошо знали о способностях инсэнтов воздействовать на сознание людей. Вы были изрядно обеспокоены появлением Амады и господина Сивера после того, как на них это воздействие было оказано... вы следите за моими рассуждениями?

– Продолжайте, господин полковник, – сквозь зубы проговорил Лэнсер.

Иширо склонил красивую голову.

– И после этого вы посылаете господина Сугеро, можно сказать, в самое пекло, и, кажется, нисколько не сомневаетесь в его способности вернуться невредимым.

– Замечательное наблюдение. И какие у вас есть гипотезы? – вежливо поинтересовался пилот.

Иширо оглянулся на дверь, которая в ту же секунду скользнула в сторону, и в кабинет вошел лейтенант Кейдзи с маленьким подносом. Полковник молчал, пока юноша расставлял перед ним и гостем маленькие чашечки, сахарницу и молочник.

– Гипотез у меня две, – нарушил молчание Иширо, когда за адъютантом закрылась дверь. – Первая такова, что вы точно знали, что инсэнт воздействовать не будет.

– В этом случае вся афера не имела бы смысла, – пожал плечами пилот. Вообще-то, в этой ситуации даже самого распрекрасного кофе ему не хотелось совсем, но мелкие операции со сливками и сахаром позволяли как-то занять руки и продемонстрировать непринужденность.

– Может быть и так, – кивнул полковник. – А вторая гипотеза заключается в том, что вы точно знали, что воздействие будет безрезультатным.

С минуту оба молчали, глядя друг на друга и потягивая маленькими глоточками горячий нектар.

– Вы умеете защищать людей от воздействия инсэнтов, – сказал, наконец, Иширо.

– Вы видите в этом что-то нелогичное? – съязвил Лэнсер.

– Нет. Я вижу в этом кое-что оптимистичное. Потому что хочу пригласить майора Акуру сюда... на опознание капитана Шарвэнты.

– Рискованно.

– Согласен с вами.

– Тогда зачем? Не проще ли сразу его... нейтрализовать?

Иширо развел руками.

– Видите ли, мы вынуждены соблюдать закон. Мы не можем арестовать инсэнта только на основании того, что у него есть некая мутация. Это ненаказуемо.

– Вы тоже решили его спровоцировать? – спросил пилот.

– На данный момент у меня нет другого выхода. Я могу рассчитывать на вашу помощь?

– Можете, – буркнул Лэнсер. – Правда, я не уверен, смогу ли оказать ее достаточно эффективно.

Иширо достал из ящика стола портсигар, вынул себе тонкую соломинку сигареты и протянул футляр гостю.

– А с табаком у вас чего-нибудь нет? – с сомнением уточнил пилот.

– Зачем вам эта дешевая гадость? – изумился полковник.

С минуту они смотрели друг на друга с одинаковым удивлением, потом Лэнсер со смешком взял себе сигаретку и благодарно кивнул в ответ на поднесенную зажигалку. Невинный полковничий снобизм был ему в чем-то даже симпатичен.

– Понимаете, господин Иширо, с моей способностью ставить щиты все несколько непросто. Дело в том, что результат могу наблюдать только я.

Полковник покачал головой.

– Не беспокойтесь об этом. Ваш эксперимент с двигателем не прошел напрасно. Мы перенастроили один из наших экранов и надеемся на то, что кое-какую картину сможем получить. Собственно, попробовать можно прямо сейчас.

То, что в исполнении Иширо звучало так обтекаемо просто, на деле потребовало от исбэшных техников немалых усилий, но пилот об этом знать не мог.

– Да? Ладно... Давайте попробуем. А потом обсудим кое-какие детали.

Он захрипел, замотал головой, отбрасывая с лица маску и обнаружил, что плотно зафиксирован на операционном столе. Верхние лампы были погашены, только слабая подсветка мониторов состояния отбрасывала зеленоватые блики на паучьи лапы инструментов на стойках. Бентен глубоко вздохнул, справляясь с легкой паникой, и тут же получил в рот трубку с какой-то кисловатой жидкостью.

– Пей, – приказал Сагиттус. – Пей и слушай меня.

Он послушно сделал несколько глотков, настороженно тестируя собственные ощущения – ни малейшего дискомфорта, кроме легкого озноба и зуда в грудине.

– Один жучок остался на месте. Я так понял, со временем у тебя не богато, а изымать его чревато потерей способности проделывать все твои фокусы... я ввел тебе гель-блокатор. У тебя чуть больше суток до того момента, как он начнет рассасываться и пропускать сигнал, постарайся уложиться.

– Почему я привязан? – хрипло поинтересовался кибер.

– Извини, ты не потрудился выдать мне свою медицинскую анкету, а у меня не было времени выяснять, как ты реагируешь на транквилизаторы. Нет желания половить чертей по углам или размазать меня по фургону?

Бентен натужно засмеялся пополам с кашлем.

– Сагиттус... мне холодно. Развяжи меня.

Щелкнули замки. Он сел на столе, обхватив себя руками. Несмотря на довольно высокую температуру в помещении, его знобило все сильнее. Сагиттус поставил с ним рядом кювету с утопленными в биожеле чипами.

– Какие будут идеи?

Кането натянул на плечи простыню.

– Адал заберет их. И мой комм тоже. Машина чиста?

– Можешь ехать.

– А одежда?

Сагиттус молча указал ему на груду вещей в коробке.

Бентен спрыгнул на пол, вздрогнув от соприкосновения босых ступней с неожиданно холодным полом, и поднял плотный свитер с высоким воротом.

– Мне некогда сшивать заново твои шмотки, – не оборачиваясь, пояснил жучколог.

Кибер не стал спорить. Джинсы были ему великоваты, но в коробке нашелся ремень. Он сделал глубокий выпад, проверяя, насколько они стесняют его движения.

– Одевай свои.

Это было приятной новостью. Он торопливо обулся, несколько раз переступил ногами, запуская пьезообогреватели и посмотрел на свою залитую медицинским клеем руку.

– Мне нужны перчатки.

Сагиттус покопался в ящике и бросил в него катушку черной искусственной кожи. Бентен поймал его и с удовлетворением растянул несколько дюймов между ладонями. Фиксирующий слой был еще совсем свежий. Он наложил липкий край на запястье и принялся сноровисто бинтовать правую руку, превращая схватывающиеся между собой витки кожи в эластичную перчатку без пальцев.

– То, что нужно, – он оценил готовый результат, несколько раз сжав и разжав кулак, и взялся за другую кисть.

– Я все жду, когда ты спросишь меня про что-нибудь весомо полезное, – с ленцой заметил Сагиттус. Бентен вздохнул.

– Пару капсул стимулятора под кожу. Можно больше.

Жучколог скривился.

– Я говорил про оружие.

– Вот как раз его мне не нужно.

– Ты не много берешь на себя в таком состоянии?

– Сагиттус, – усмехнулся полицейский. – Если ты беспокоишься за свои деньги, то ты прекрасно знаешь, что Адал отдаст тебе все при любом исходе. Продай мне стимулятор. Оружие придется достать на месте.

Джайк посмотрел на ворвавшегося в квартиру пилота с насмешливым подозрением – подобное воодушевление для Лэнсера было до сих пор не свойственно.

– Значит, так. Мне нужна отвертка, ключи... короче, давай, помогай.

Саймен не сдвинулся с места, но отложил в сторону деку и сцепил пальцы на коленях.

– А можно мне для начала выслушать теоретическую часть?

– Я в теории не силен, – отмахнулся пилот. – Показывать буду на практике.

Он пересек гостиную – там, в углу, аккуратно прикрытый простыней, стоял ящик с деталями брони. До сих пор было непонятно, зачем, кроме как на память, пилот так упорно хотел получить все это добро обратно. Пользоваться бронекостюмом по прямому назначению Лэнсеру не светило еще долго, хотя исбшные техники почти устранили следы аварии. Тем не менее, Иеро переключил что-то с внутренней стороны грудной пластины и в помещении раздалось тихое гудение.

– На чем это работает? – спросил Саймен.

– Аккумулятор, – пилот выпрямился и жестом поманил кибера к себе. – Посмотри-ка сюда.

Джайк послушно приблизился. Лэнсер провел ногтем по одному из швов на нагруднике и из открывшейся щели выдвинулось нечто, напоминающее дальнего предка современного комма – прибор, состоящий почти сплошь из плоского стеклянного экрана, с выдвигающейся клавиатурой. С тыльной стороны клавиатуры тянулся длинный шлейф, уходящий куда-то в недра композитной броневой пластины.

– Это сканер. Предназначен для отслеживания колебаний того поля, которое вокруг себя создают инсэнты. Ну, порталы туда же...

Саймен заинтересованно уставился на одинокую светящуюся точку на координатной плоскости.

– Так. И кто это и где?

– Это я. Прямо здесь, – хмыкнул Лэнсер. – Вот здесь меняется масштаб. Вот так область экрана соотносится с размерами комнаты. А вот это щит на Гоку. Вот эта полоса показывает напряженность поля в выбранной точке.

– И как далеко он берет? – Джайк протянул руку, играясь с масштабной сеткой.

– Пара километров. Собственно, я хочу, его отсоединить, а ты придумай, как обеспечить автономное питание.

– Интересная игрушка, – Саймен взял приборчик в руки, проверяя крепление шлейфа. Видимо, когда броня находилась на человеке, сканер можно было взять в руку. Сейчас пришлось бы таскаться с довольно тяжелой нагрудной пластиной в руках.

Снять сканер оказалось проще, чем обнаружить в квартире хоть какую-нибудь батарейку. Джайк заказал службе доставки все необходимое и снова погрузился в недра сети, на время выпав из общения.

Не успела закрыться дверь за быстро явившимся с заказом курьером, как в комнату вошел потягивающийся Конран, на диво ленивый и благодушный. Несколько лишних часов сна самым положительным образом сказались на его характере – он даже пренебрег лежащей на поверхности возможностью поиронизировать над пилотом с его разложенными на ковре "игрушками", просто заинтересованно оглядел детали и ушел на кухню. Лэнсер проводил его изумленным взглядом и принялся расталкивать Джайка – ему хотелось как можно быстрее проверить работу сканера от местных источников питания.

Саймен уже заканчивал крепить на скорую руку собранный блок к задней стенке прибора, когда вдруг стало ясно, что завершиться тихо этому дню не удастся. Пилот, до того мирно сидевший на спинке джайковского кресла, неожиданно дернулся, чуть не сверзившись на пол, зажал голову руками и резко потребовал:

Гоку, чуть не выронивший чашку с лапшой, молча покрутил пальцем у виска. Джайк повернул голову и воззрился на пилота. Лэнсер энергично ткнул ему в прибор – мол, включай! – соскользнул на ковер и на несколько секунд уткнулся лицом в колени.

"Вы меня заикой сделаете!" – возмущенно сообщил пилот невидимому собеседнику.

"Простите. Но дело не терпит отлагательств. Или мы с вами очень быстро окажемся в порту, или случится новая катастрофа. Кто-то из моих сородичей находится возле портала"

"Вот уроды!" – сообщил пилот, адресуясь ко всему инсэнтскому племени разом. – "И как я его буду искать в порту?!"

"Это единственное, за что можно не беспокоиться," – усмехнулся собеседник. – "Послушайте, не медлите. В любой момент случится непоправимое. Через несколько минут я буду в пути, советую вам сделать то же самое. Все необходимое я сообщу вам по дороге."

Пилот отчаянно выругался вслух и скомандовал:

– Подъем, господа. Мне быстро, очень быстро нужно попасть в ваш "Эсу Сонидзуки". Гоку, у тебя флаер здесь?

– На крыше, – кивнул тот.

– Побежали. Джайк, у тебя все готово? Дай сюда.

– А можно мне вкратце изложить, что за спешка? – поинтересовался капитан "Иронсан".

Пилот скривился, словно ему было неловко за то, что он собирался произнести.

– Мне только что сообщили, что некоему инсэнту не терпится повторить аварию десятилетней давности. Я могу в это верить, могу не верить, но почему-то по любому хочу там оказаться. Срочно. Сам вводи в курс дела всех заинтересованных и по возможности убери с нашего пути все преграды... мне что-то не хочется опоздать ни на минуту... и дай сюда сканер, наконец!

При слове "сообщили" Конран только дернул бровями, но без промедления кинулся в коридор обуваться.

– Удостоверение не забудь, – спокойно сказал Джайк.

Лэнсер не мог оценить, нарушал ли Гоку какие-либо правила полета, но, похоже, тот выжимал из флаера максимум скорости, допустимый в городе. На панели управления то и дело вспыхивали безмолвные запросы со стороны дорожной службы, и тут же пропадали – видимо, Джайк успел позаботиться об их иммунитете.

Едва заняв мест рядом с Сенгоку, Лэнсер сразу же возобновил разговор.

– Мы во флаере. Теперь давайте подробнее. Кто, зачем, чем чревато?

Ответ инсэнта пришел не сразу.

– Я не могу вам сказать, кто это. Он не отвечает на мои попытки связаться с ним.

– Чем это грозит? – повторил вопрос Лэнсер.

– Если в его намерения входит сесть на лайнер, то с большой вероятностью произойдет катастрофа.

– Инсэнта на борту для этого достаточно?

Лэнсер подумал о том, не слишком ли много в городе этих созданий. Сначала предполагалось, что их наличие – исключение.

– Может оказаться достаточно. Рядом портал. Если он откроется...

Пилот кивнул сам себе, вспоминая показанную полковником диаграмму.

– И что мы можем с этим сделать? Запретить ему лететь?

– Может, вы бы и смогли, если бы вовремя научились это делать, – собеседник позволил себе упрек. – А так нам придется останавливать лайнер.

– В каком смысле?! – оторопел Лэнсер.

– Брать под контроль двигатели. Я знаю, как это сделать, но у меня не хватит сил. А вам придется воспользоваться возможностями Регента.

– Хочу вас разочаровать – я этого не умею, – разозлился пилот.

– После того, как первые несколько человек обратятся к вам, вы сами поймете, как найти остальных. Такие вещи должны у вас получаться по наитию. Иначе наделение вас подобными способностями не имело бы смысла, а наша Королева бессмысленных вещей не делает.

– Кто-кто ко мне обратится?

– Те из нас, кто сотрудничает со мной и согласен добровольно сотрудничать с вами, предпочитают называть и считать себя людьми, – отрезал собеседник.

Пилот только хмыкнул. От разговора его отвлек чувствительный тычок под ребра.

– Лэнс, мать твою, ты оглох?! – рявкнул Конран. – У тебя комм надрывается, ответь или сбрось.

Пилот предпочел ответить, правда, не совсем вежливо.

– Ну что еще?

– Вам нужна помощь? – кротко поинтересовался Иширо.

– Вас я и ждал. Если можете остановить все рейсы – сделайте это. Прибывающие лайнеры не сажать, если это невозможно – держать их как можно дальше от "Эсу Сонидзуки".

– Одну минуту.

Полковник переключился на другую линию, и тут же по внутренней связи флаера раздался голос Джайка.

– Если тебе интересно, Иеро, господин Сирил Родер только что прошел регистрацию на посадку.

Лэнсер чертыхнулся.

– Полковник! Джайк сейчас вам скажет, за каким лайнером следить особенно.

Собеседник на несколько минут замолчал. Лэнсер покосился на Конрана, ведущего флаер, и нервно потер ладони. Он не любил напряженные минуты, когда персонально от него пока еще ничего не зависело.

"Боюсь, что случилось непоправимое", – сухо известил инсэнт. – "Он только что начал действовать внушением"

– У нас проблема, – удивительно похожим тоном сообщил полковник. – Пилот рейса Эдо-Сидхара проигнорировал запрет диспетчера и собирается взлететь. Нет, уже взлетает. Посадить насильно?

– Если сможете, – с сомнением проговорил Лэнсер. – Это было бы крайне желательно... но может не получиться.

"Ну и какой у нас будет план действий?"

И тут пилот понял, каково это, когда к тебе разом обращаются несколько инсэнтов.

Конран как-то странно позеленел, сглотнул, дернув кадыком.

– Лэнс. У меня со зрением беда. Вести пока могу.

С точки зрения кибера мир резко стал монохромным – сиренево-белым. Дальние предметы смазались, как в неоткалиброванных визорах.

– А может, уже и не могу.

– Включай автопилот, – пробормотал Лэнсер.

Лекция о дивергенции в трилинге так и не состоялась. Господин Токудайдзу оставил секретаря улаживать формальности с научным советом столичного Университета языкознания и, презрев достоинство титулованного ученого, побежал к посадочной площадке. Больше всего ему сейчас хотелось чуда – чтобы открылся какой-нибудь местный портал в нужном направлении. Даже скоростной флаер казался ему слишком медленным средством передвижения в такой ситуации. Надежды успеть вовремя практически не было. Оставалось только ругать себя за то, что все это время он так и не занялся вплотную обучением Регента хотя бы самым необходимым навыкам использования своих возможностей – может быть, ему повезет, и он успеет на пальцах объяснить ему, как аккумулировать на себе энергию соплеменников, но что делать с этим дальше...

Он уже бежал к зданию терминала "Эсу Сонидзуки", когда понял, что все-таки опоздал. Кому и что именно внушил этот сумасшедший, пока оставалось загадкой, но один из лайнеров уже начал подниматься. В воздухе на ним зависли два угловатых угольно-черных "Фоори", странно маленьких по сравнению с гигантской серебристой махиной. Принцип их работы господин Лингвист знал лишь теоретически, никогда раньше не наблюдая подавители антигравов в деле. Пока они медлили, видимо, ожидая команды с земли. Бежать не имело смысла – замысел неведомого инсэнта уже провалился, "Фоори" не дадут лайнеру взлететь на нужную высоту, а даже самый безумный пилот не уйдет в прыжок не из расчетной точки... и в этот момент господин Токудайдзу почувствовал, как гипепрыжковые двигатели начали разогреваться. Времени что-то объяснять Регенту, не оставалось, а надежда, что господин Сегард разберется сам, была очень слабой, учитывая его активное неприятие факта регентства.

Это была абсолютно безнадежная попытка, все равно, что выставленными ладонями остановить реку, но Лингвист все-таки попытался войти в контакт с двигателями, пытаясь заглушить их прежде, чем они выйдут в рабочий режим. Увы, порождение человеческой цивилизации не было так же отзывчиво и послушно, как инсэнтские машины, по сути своей бывшие симбионтами. Инсэнтам вообще плохо давалось управление неодушевленной материей. Теоретически, господин Лингвист знал, как внести нужные искажения, чтобы двигатель захлебнулся, но энергии для этого требовалось значительно больше, чем мог собрать на себе инсэнт даже такого высокого ранга, как он. Он вкладывал все свои силы, бросая в создаваемое возмущение трансгрессивного поля уже и те запасы энергии, которые были необходимы ему для поддержания собственной жизни – сотни жизни на борту лайнера, безусловно, стоили его единственной – но и этого было слишком мало.

И тогда, когда он уже понял, что нужно отступиться, бросить эту затею, пока он не получил кровоизлияния в мозг и не умер прямо здесь, на месте, до него дотянулся Регент, передавая ему объединенную мощь десятков сородичей.

Двигатели гиперпрыжкого лайнера Эдо-Сидхара заглохли.

Господин Токудайдзу слезящимися глазами оглядел окружающее пространство, обнаружил в двух шагах от себя короткую лестницу между площадками зала ожидания и тяжело присел на ступеньки.

– Я бы на вашем месте не рассиживался, – произнес смутно знакомый голос почти у него над ухом, – тут сейчас будет половина ИСБ.

Самым очевидным недостатком бытия инсэнстким регентом оказалась крайняя сложность одновременной работы со своими "подопечными" и осознанием окружающей реальности. Во всем остальном неизвестный собеседник был прав – этому даже учиться было ненужно. Лэнсер позволил себе провалиться во что-то, более всего похожее на красочную галлюцинацию, доверив Сенгоку заботу о своем бренном теле. Ощущать местонахождение более ста инсэнтов, пытающихся что-то ему передать, было странно и неприятно, как если бы все они разом пытались нарушить его приватное пространство, пусть даже и с его молчаливого согласия. Удерживать в себе это что-то было физически тяжело, примерно также, как если бы в нормальной реальности Иеро взбрело в голову взвалить на плечи непомерный вес. Передать всю скопившуюся энергию туда, где ее ждали, было большим облегчением. Кажется, особого умения здесь и не требовалось – в отличие от выносливости. Наверное, у маньяков инсэнтского племени, жаждущих заполучить себе энергии побольше, выносливасть была как у чемпионов мира по всем видам спорта сразу.

Были и преимущества: собеседнику не пришлось рассказывать Лэнсеру, что именно происходит. Находясь с ним в контакте, пилот сам понял, что и, главное, как, тот сделал с двигателями злополучного лайнера. Вторым плюсом было неожиданное обнаружение пресловутого местного портала. В отсутствие многочисленных работающих двигателей вокруг он был виден как на ладони. И открытие это несло с собой и величайшее разочарование – портал вел совсем не туда, куда хотелось бы пилоту. Можно было не тратить усилий на то, чтобы подобраться к нему поближе – попасть домой через него было нереально.

Когда Лэнсер переключился на окружающую действительность, показавшуюся ему красочной, но несколько тускловатой после ядовито-сиреневых завихрений инсэнтского ментального пространства, оказалось, что он стоит посреди огромного зала, заполненного людьми. Пассажиры недовольно поглядывали на многочисленные информационные экраны – им не терпелось отправиться по своим делам на других концах континента и за его пределами. Зал ожидания представлял собой несколько террас, разделенных между собой одно-двухступенчатыми лестницами. На ступеньках одной из них сидел усталый пожилой мужчина в светло-голубом деловом костюме, странно вязавшемся с длинной толстой косой, перекинутой через левое плечо.

В нынешнем своем состоянии Лэнсеру не надо было утруждать себя догадками – это был он, инсэнт-доброжелатель, по всей видимости, очень утомленный только что проделанной операцией.

– Очухался, лунатик... – устало, но жизнерадостно отозвался из-за спины его телохранитель. – Добро пожаловать в реальность.

– Потом расскажешь, что я делал. А пока – запомни хорошенько вон того мужика. Если есть чем – сфотографируй.

Конран пожал плечами.

– Ну и? Зачем?

– Хочу узнать, кто это.

– А не проще подойти и спросить?

Лэнсер одарил его сердитым взглядом и направился к мужчине. Который, кажется, ничего вокруг не замечал.

– Я бы на вашем месте не рассиживался, тут сейчас будет половина ИСБ. С этим любителем полетов мы и без вас разберемся.

Тот поднял на него усталые глаза и с трудом поднялся с места, отвешивая пилоту легкий поклон.

– Господин Регент.

– Может вы еще и представитесь? – злиться на своего партнера по авантюре не было ни сил ни желания, даже несмотря на раздражающий титул.

– Дайсуке Токудайдзу, Лингвист Малого Двора Его Высочества котайши Сейхиро.

Конран присвистнул.

Лэнсер захлопал глазами. Не то чтобы он что-то понимал во всех этих церемониях, но выражение "Малый Двор" говорило само за себя.

– Полковника Иширо хватит удар, – резюмировал, наконец, свои впечатления пилот. – В этом случае вам тем более стоит исчезнуть отсюда как можно скорее.

Мужчина печально улыбнулся.

– Не думаю.

– Кстати, о полковнике, – Конран указал пилоту на расступившуюся толпу, из которой выступил прекрасный как видение Иширо в шелковом черном пальто и с ним двое мужчин в серой форме.

Поклон лингвиста был на этот раз ощутимо ниже.

– Ваше Высочество...

Лэнсер решительно отодвинулся от этой пары, вернувшись к Сенгоку и требовательно протягивая руку:

– Ну-ка, покажи, что там на сканере...

Участвовать в покаянии Господина Лингвиста он точно не собирался.

Полковник так же церемонно ответил на приветствие и с беспокойством и участием поддержал под локоть пошатнувшегося придворного.

– Вам плохо?

Господин Лингвист чуть повернул лицо к Лэнсеру, продолжающему делать вид, что его здесь нет.

– Это не стоит вашего беспокойства, Ваше Высочество. Это сейчас пройдет и это неважно. Я должен вам сказать, что...

– Что? – переспросил Иширо. Лингвист замолчал, продолжая смотреть на пилота.

– Он инсэнт, – бросил через плечо Лэнсер. – Это он предупредил меня об опасности, и он же посадил этот чертов лайнер.

Полковник даже в лице не изменился. Он молча снял свое пальто и бережно укрыл им плечи лингвиста.

– Вам стоит прилечь. Пойдемте, я провожу вас в свою машину. Господин Сегард, эти офицеры в вашем распоряжении.

Пилот, не отрывая глаз от сканера, сделал приглашающий жест. Исбэшники приблизились.

– Меня интересует один из пассажиров, бывших в этом лайнере. Его зовут Сирил Родер. Очень хочу взглянуть ему в глаза. Но, для начала, посмотрите вот сюда…

Он опустил немного голову, поймал губами трубочку от капсулы с глюкозой, торчащую из-за воротника, и заставил себя сделать пару глотков. Обычно о критическом понижении уровня сахара в крови сообщал вшитый чип, но теперь он, вместе с банковским имплантом и всеми остальными составляющими типовой и нетиповой электронной начинки, со скоростью саггитовского фургона двигался в сторону Катуги. Приходилось самому заботиться о том, чтобы организм в самую интересную минуту не отомстил за пропущенные приемы пищи.

Бентен мог только порадоваться, что ему не пришлось расставаться с коммом – принципы кодирования сигнала, применяемые в этом типе коммуникаций, практически исключали возможность стороннему любопытствующему отследить передвижение владельца. По крайней мере, так уверяли рекламные проспекты. Джайк однажды прочитал ему и Конрану популярную лекцию про средства связи, но углубляться в материал не стал, ограничившись насмешливым утверждением, что в этом конкретном случае рекламе можно верить.

Расстаться с коммом сейчас означало бы попасть в редкостно неудобную ситуацию. Похитители Кирстен могли в любую секунду изменить место предполагаемой встречи, или у Адала могли возникнуть свои замечания на тему его просьбы... в любом случае, остаться без связи сейчас Бентену очень бы не хотелось. Слава современным технологиям. Оставалось понять, с какой стати он так твердо уверовал в способность этих людей добраться до него через полицейский спутник?

Руку с коммом щипнуло. "Катуга, значит? Теряешь время. НАПРАСНО"

Бентен едва не расхохотался, вместо этого потянув из трубки еще немного сиропа – вроде как отмечая. Неужели его простейшая хитрость все-таки удалась?! Он немного сбросил скорость, разжал колени – "Оши", потеряв ведущую команду от стабилизатора, тут же села на одну из направляющих разметок трассы – и снова принялся изучать на комме место предполагаемой встречи. Выбор района не говорил ему практически ничего – один из тех участков низкоэтажной застройки, которые давно были предназначены под снос, но до сих пор стоят и даже частично заселены благодаря отсутствию взаимоудовлетворяющего договора между собственниками. Здесь было все еще достаточно присутствия цивилизации, чтобы не имело смысла устраивать масштабные разборки – вероятность привлечения внимания сил правопорядка была слишком высока. С другой стороны, играть в заложников по-тихому, для заведомо ограниченного круга зрителей, можно и тут.

"Интересно, сколько промежуточных встреч запланировано? Вряд ли они настолько глупы, чтобы сразу указывать мне конечный пункт. В любом случае, с трассы пора слезать"

Он доверял Сагиттусу в том, что "Оши" чиста от любых контролирующих элементов, но светиться на ней поблизости от места встречи он не собирался. Авиетка осталась на платной стоянке ближайшего гипермаркета, а Бентен устроил себе короткую разогревающую пробежку до станции воздушки. Здесь было уже недалеко – по горизонтали. А вертикальные расстояния прекрасно преодолеваются с помощью технологических лифтов между уровнями.

Иширо шагнул в палату и протестующе вскинул руку, запрещая господину Токудайдзу вставать с подушек.

– Полно вам, вы же не хотите, чтобы Сэйто упрекал меня за то, что я нарушил покой его пациента.

Лингвист, сраженный аргументом, послушно лег обратно.

Полковник присел на стул возле его кровати.

– Вам уже лучше? – в принципе, этот вопрос был излишним с точки зрения информативности – монитор в изголовье кровати показывал, что состояние больного было удовлетворительным, но господин Лингвист оценил озабоченный тон и слабо кивнул.

– Гораздо. Благодарю, Ваше Высочество. Скажите... я арестован?

– С какой стати? – удивленно поднял брови Иширо.

– Вы не поверили вашему консультанту? – печально уточнил Лингвист. – Напрасно...

Полковник сцепил пальцы на колене.

– Токудайдзу-сенсей, если я поверил ему в отношении того, что вы – инсэнт, то я так же верю ему и в отношении того, что это благодаря вашим усилиям мы избежали катастрофы.

– Могло не случиться и этого, если бы я нашел в себе силы признаться раньше.

– Давайте не будем предаваться напрасным сожалениям. Могу я узнать, что именно произошло с вашей точки зрения?

Несмотря на краткость изложения, полковнику практически не пришлось перебивать рассказчика уточняющими вопросами – господин Токудайдзу был опытным лектором, умеющим структурировать и доходчиво преподносить информацию. Когда Лингвист замолчал, Иширо молча подал ему стакан воды.

На несколько секунд повисла пауза, пока полковник размышлял, как бы ему потактичнее задать бестактный по сути своей вопрос.

– Господин Токудайдзу, разрешите мои сомнения. Я не могу представить себе момент, когда вы перестали быть человеком... в биологическом смысле слова.

– Иными словами – когда я стал инсэнтом? – усмехнулся Лингвист. – Не тратьте зря усилий, Ваше Высочество. Вы же не получали сведений обо всем, что происходило за закрытыми дверями тибетских монастырей. Нет-нет, не смотрите так изумленно, я неаккуратно выразился. Это случилось во время моего пребывания в одном из горных дацанов. Мой проводник потерял меня... моего предшественника во время лавины, а когда вернулся с помощью – вместо человека со сломанной шеей был сильно замерзший инсэнт.

– Так... просто?

– Непросто, – покачал головой пожилой мужчина. – Мне было нелегко осваивать память Токудайдзу-первого. Или вы имели в виду, что погибшие люди не становятся инсэнтами сами по себе? Вы правы. Но, к сожалению, я не в состоянии указать вам точное местоположение гнезда.

Глаза Иширо расширились.

Лингвист с трудом принял сидячее положение.

– Ваше Высочество, вам незачем меня опасаться. Я не хочу принести вреда никому из граждан империи, хотя и отдаю себе отчет в том, что вы не можете мне доверять. Оказалось невозможным полностью воспринять опыт взрослого человека и не перенять его пристрастий и убеждений. Я – Дайсуке Токудайдзу, чтобы это для вас ни значило.

Иширо привстал со стула и бережно заставил лингвиста лечь.

– Прошу вас, не волнуйтесь так, господин Токудайдзу. Вы в состоянии продолжить нашу беседу?

Лингвист кивнул.

– Объясните мне, Иеро Сегард – инсэнт?

– Его тоже занимает этот вопрос, – улыбнулся лингвист. – Нет, он не инсэнт.

Иширо даже не удивился, что его собеседник знает пилота по имени.

– Вы давно знакомы?

Лингвист вздохнул.

– Если вы имеете в виду, знаю ли я его – нет, я его практически не знаю. Мы познакомились более десяти лет назад, но наше знакомство было коротким и вряд ли он сохранил о нем добрые воспоминания. Впрочем, скорее всего он и не узнал меня.

– Вы можете мне объяснить его роль во всем происходящем? Кто он для вас, что именно его вы позвали на помощь?

– Я позволю себе развернутый ответ. Общество инсэнтов строго иерархично. Вершина власти – Королева-Мать, используя человеческую терминологию. Она глава рода и все мы в родстве между собой. Мать в состоянии делегировать инсэнту или любому другому существу часть своих возможностей по управлению родом. Сделать его Регентом. Иеро – Регент.

Его Высочество хорошо владел собой.

– Он знал об этом?

Лингвист остался серьезным, хотя это стоило ему труда.

– Я говорил ему. Он склонен не признавать этот факт.

Полковник опустил голову, словно размышляя, потом снова устремил взгляд темных очей на инсэнта.

– Скажите, как вам удавалось столько времени скрывать отклонения в составе вашей крови? При дворцовом-то контроле...

Лингвист коснулся сгиба своего локтя.

– А... так вот зачем у меня взяли пробу. Ну что же, разве в этом случае для вас еще секрет этот маленький фокус?

– Я был бы рад получить подробные объяснения, – сдержанно попросил Иширо.

Инсэнт слабо засмеялся.

– Не беспокойтесь, Ваше Высочество, проделать этот трюк способны немногие из нас. Иеро уже объяснял вам, почему наша кровь вообще отличается от нормальной?

– В общих чертах, – кивнул полковник. – Вы имеете в виду этот грибок-симбионт?

– Да. Так вот некоторые из нас способны временно избавиться от грибка в крови и связанных с ним изменений. При этом имеется прямая зависимость между, если так можно выразиться, чистотой крови и возможностью использовать наши способности. То есть, если я не предпринимаю ничего... специфического, моя кровь почти не отличается от человеческой.

Иширо встал со стула и отошел к единственному в палате окну, выходящему в зимний сад, словно не желая, чтобы собеседник видел его лицо.

– Вы сказали, что, восприняв опыт человека, фактически стали им. До какой степени это верно в отношении других инсэнтов?

Лингвист зажмурился, как будто слова принца причинили ему боль, но голос его остался ровен.

– Это индивидуально для каждого из нас. Зависит от силы желания ассимилировать.

Полковник обернулся. Несколько секунд принц и придворный молча смотрели друг на друга. Полковник коснулся наушника и сделал несколько шагов к кровати.

– Простите, что утомил вас этой беседой. Отдыхайте и выздоравливайте, Токудайдзу-сенсей. Микадо ждет вашего возвращения.

Люди, не относящиеся к специалистам технического обеспечения города, обычно представляют себе уровни в виде сплошных плит. Ну, в крайнем случае, плит, пронизанных проводами. Подобный подход больше соответствует их представлению о надежности сооружения.

Инженеры называют пространство между потолком одного уровня и полом уровня следующего техническим этажом. Это гигантское помещение, похожее на огромный чердак, если бы на чердаках размещали столько оборудования. Датчики распределения напряжений, воздуховоды, водопроводные трубы и оболочки с заключенными в них километрами проводов создавали лабиринт, в котором Тесею не помогла бы ни одна Ариадна. Если, конечно, у Ариадны не было бы сертификата инженера по безопасности высотных сооружений. Попасть в эти катакомбы мог только посвященный.

К счастью для Бентена, допуска полицейского Особого отдела хватило для вхождения в круг избранных. Конечно, сведения о проникновении на технический этаж сразу попадают в информационный банк городской службы, но Кането это не беспокоило. Зато более удобный способа попасть к месту встречи незаметно сложно было себе представить.

Он прокатил на языке еще немного осточертевшего сиропа, с усилием сглотнул и снова приник к окуляру мультивизора. Отсюда, из окна пустой квартиры, было хорошо видно маленькую площадь, зажатую между низенькими зданиями. Группа абстрактных фигур, расписанных местной шпаной, некогда была действующим фонтаном. Скульптура во все времена служила ориентиром для встреч на открытом воздухе, тем более, что ограда фонтана была единственной в окрестности скамейкой. Бентен не обещал прибыть на свидание к определенному часу и сомневался, что кто-то будет все это время дожидаться его, сидя под этим произведением безумного художника. Площадь в самом деле была пуста. Надежду на человеческое присутствие давал только выкрашенный в грязно-серый цвет грузовичок, не слишком старательно укрытый в проулке. У Бентена не было при себе сканера, чтобы определить, есть ли кто-нибудь в кабине. Оставалось терпеливо ждать.

Через полчаса его ожидание было вознаграждено. Дверь со скрежетом отъехала в сторону, и на разбитое покрытие выпрыгнул коренастый парень в ярко-оранжевом комбинезоне в полоску. У Бентена округлились глаза. Он взял крупным планом руку незнакомца – тыльная сторона ладони скрывалась под подобием металлической чешуи с длинным продольными пазами.

"Я схожу с ума. Оборотни здесь?! Что-то крупно поменялось за время моего отсутствия..."

Нижние уровни подобно старинной карте мира были разделены на сферы влияния разнообразных группировок. Некоторые из них входили во временные или постоянные союзы, другие подчеркнуто держались особняком, не желая связывать себя обязательствами, но ни один клан не мог открыто появиться на территории другого, не вызвав на свою голову немедленную и жестокую кару. Последний известный Бентену расклад сил относил этот район к сфере влияния биоджене, клана, специализирующегося на искусственных генетических изменениях. Не то чтобы биоджене так уж агрессивно относились к чужакам, скорее, сама сфера их деятельности отпугивала желающих свести с ними близкое знакомство, а Оборотни как никто презирали любое вмешательство в человеческий организм. Вопреки всем возможным предположениям, их подражание животным не заходило далее внешних признаков. Уровень развития медицины позволял нарастить клыки и когти, ускорить реакцию, вживить шерсть, но Оборотни строго ограничивались внешними устройствами и яркими костюмами. Человек в грузовике определенно относился к Тиграм – полосатый комбинезон и когти-перчатки говорили сами за себя.

"Вряд ли можно считать это случайным совпадением. Но если Тигр и есть тот человек, который ждет меня, то показаться ему сейчас, значит свести на нет все преимущества внезапности. Мне нужна приманка..."

Сзади раздался шорох. Бентен отпрянул от окна, готовый отразить нападение, но тут же расслабился и брезгливо скривился. Огромная крыса равнодушно оглядела нового гостя в ее владениях и лениво пересекла комнату, скрываясь в соседнем помещении.

"Крыса... мне нужна крыса".

Он перебрался на крышу соседнего здания, подальше от площади, спустился по опасно поскрипывающей пожарной лестнице и бесшумно побежал прочь, надеясь немного согреться после прогулки на холодном ветру. Судя по слабо освещенным окнам, некоторые редкие квартиры в этих зданиях все еще сохраняли человеческое присутствие, но эти люди не годились для избранной Бентеном цели. Он нуждался в крысятах, уличной шпане, для которой эта местность была настоящим раем. И он приблизительно знал, где их можно найти.

Опыт полицейского не подвел – в районе было всего два места, пригодных для сборищ подобного рода. Первое же сохранившееся помещение подземного гаража служило прибежищем для полутора десятков подростков и огромного рыжего пса. Нюх у животного оказался отменный – приближение полицейского он заметил сразу, но ограничился вздыбленной шерстью и легким оскалом, почему-то не пытаясь более активно привлечь внимание окружающих к постороннему. Бентен поморщился – собака не входила в его планы, но времени на поиски другой компании не оставалось. Он вздохнул и шагнул в освещенный круг от единственного чудом уцелевшего прожектора, направленного на площадку перед входом. Разговоры тут же смолкли. Бентен тоже молчал, давая присутствующим оценить новое действующее лицо. Он знал, что в обычной одежде выглядит значительно моложе своих лет. Один из то ли плюсов, то ли минусов его происхождения – неразвивающийся скелет – делал из него вечного подростка с узкими плечами, но эти дети умели оценивать не только сложение. Пластика бойца не могла укрыться от их глаз. Немедленного нападения ожидать не стоило, но что расстановка сил будет продемонстрирована в ближайшее время, можно было не сомневаться.

– Ты что, ошибся дверью, чистенький?

Бентен подумал, что в его нынешнем состоянии подобное обращение могло сойти разве что за насмешку. Хотя, по сравнению с обитателями улицы... Обратившийся к нему невысокий плотный парень выглядел так, словно от рождения не знал понятия "душ".

– Пока не знаю, – с точно дозированной усмешкой в голосе ответил Бентен. Следовало соблюсти нужное соотношение наглости и спокойствия, если он хотел добиться сотрудничества. Все, что могло быть сочтено за слабость, немедленно сработало бы против него, но и переборщить с дерзостью не следовало.

– И как же ты думаешь это узнать? – лениво поинтересовался длинный узколицый блондин с выбритыми висками. Рука его небрежно лежала на загривке собаки, словно удерживая животное от броска.

Бентен безошибочно определил его как главаря.

– Мне нужны люди, способные рискнуть за деньги.

Длинный позволил возникшему было оживлению немного разгореться, и тут же пресек его взмахом руки.

– И сколько же ты предлагаешь?

– Тысячу кредитов за то, чтобы выманить Оборотня из машины.

– Ты дешево ценишь наши услуги.

Бентен пожал плечами.

– Я могу найти и более активных парней.

– А почему бы нам не забрать эти деньги прямо сейчас? – ласково спросил длинный. Пес глухо зарычал.

Кането чуть вздохнул.

– Вряд ли за эту сумму имеет смысл так рисковать.

– А это легко проверить.

Блондин просто убрал руку с собачьего загривка и этого оказалось достаточно. Пес молча кинулся вперед.

Бентен увернулся от первого броска, еще не уверенный в том, как следует поступить с собакой. Если после нескольких неудачных атак хозяин не отзовет пса, то животное придется убить. Бентен не мог себе позволить тесной схватки с мощным и более тяжелым противником, тем более что он не обладал опытом столкновений с собаками. Рыжая махина развернулась и все так же молча бросилась снова. Подростки вскинули руки, сопровождая танец человека и зверя ритмичными хлопками.

Через четверть часа Бентен начал уставать, а проклятый пес был все так же силен и ловок. Кожаная обмотка пару раз уже спасла руки полицейского от клыков, но это было лишь ненадолго – рано или поздно собака его достанет.

– А теперь изменим правила, – весело возвестил главарь, и круг наблюдателей стал медленно сужаться.

Бентен отчаянно огляделся, прицениваясь, через сколько минут у него не останется места, чтобы уворачиваться от собаки. Прогноз был неутешительным. Надеться на то, что главарю надоест это развлечение, видимо, не приходилось. Бентен низко присел, пропуская пса над собой, и резко выбросил руку вверх. Солнечное сплетение животного оказалось столь же уязвимо, как и у человека – пес рухнул на пол, с трудом поднимаясь для следующего броска.

– Тебе... дорога эта собака? – вежливо поинтересовался Бентен, снова принимая низкую стойку. В довершение всех бед, саггитусовская анестезия начала отходить, и полицейский без труда представил себе весь набор ощущений, который ждет его, если он не сумеет вовремя раздавить вшитые под кожу ампулы.

Пес подобрался и прыгнул снова. Бентен едва успел выставить вперед забинтованный кулак, защищаясь от оскаленных клыков, и упал на спину, придавленный вонючей рыжей тушей. Вторая рука взметнулась вверх и впилась собаке в выемки под челюстями. Пес захрипел, судорожно загребая задними лапами, и затих. Бентен с трудом отбросил его с себя и сел, нашаривая у воротника трубку с глюкозой.

Длинный наклонился к собаке.

– Ты его убил?

– Нет... – полицейский с наслаждением ощутил, как развороченный кулак под воздействием лекарства затекает блаженным онемением. – Хотя следовало...

– Ладно. Будем считать, что представление покрыло остаток суммы, – усмехнулся парень, выпрямляясь. – Ну, и где твой оборотень?

Они справились со своей задачей так легко, что Бентен суеверно изобразил левой рукой знак защиты от неудачи. Тигру хватило всего нескольких минут прыжков трех самых безобидных на вид детишек перед его машиной и грохота мелких камней по кузову, чтобы утратить бдительность и покинуть кабину. Скорее всего, он и не собирался гнать мелюзгу дальше ближайшего переулка, но дальше и не требовалось – появление Бентена испортило все его планы на мщение.

Полицейский втащил оглушенного Оборотня в подъезд, тщательно лишил его возможности двигаться при помощи позаимствованной у подростков веревки и сел на ступеньки, ожидая, пока он очнется. Тигр оказался крепким малым – Бентен еще не успел толком замерзнуть, сидя на холодном камне, как Оборотень глухо застонал и попытался сесть. Потерпел неудачу, заворочался и с трудом сфокусировал глаза на бледном лице, склонившемся к нему.

– На войне как на войне, Тигр. У меня мало времени и много личной заинтересованности, поэтому в средствах для обретения знаний я не могу себе позволить стесняться. И высоко оценю сотрудничество, так что давай попробуем поговорить.

Задержание Сирила Родера из оперативного мероприятия, кажется, выливалось во что-то вроде сложного ребуса в комплекте с замкнутым кругом.

Не надо было быть Регентом или еще кем-нибудь с выспренным титулом, чтобы сообразить – если инсэнт запаниковал настолько, что попытался угнать гиперпрыжковый лайнер, даже не задумываясь о том, куда податься в конечной точке полета, то уж перед тем, чтобы подчинить себе окружающих, он точно не остановится.

Усложняло задачу недвусмысленно выраженное полковником Иширо желание получить данного конкретного инсэнта живым, хотя и не обязательно невредимым. Лэнсер с гораздо большим удовольствием этого типа просто пристрелил бы, но приходилось держать себя в руках и надеяться, что вся эта затея завершится успешно.

Вдобавок, превыше многих и многих вещей пилот ценил свободу воли. Даже учитывая, что Регенту почти ничего не стоит добиться подчинения от остальных инсэнтов, Иеро не желал этого делать. Ему вполне хватало омерзительных воспоминаний о беседе с применением принуждения с тем сержантом, содержавшимся в ИСБ. Пристрелить жертву в таком случае казалось гуманнее.

К счастью, пока светящаяся точка, изображавшая инсэнта на экране сканера, не двигалась с места и не меняла интенсивности свечения. А значит, в распоряжении Лэнсера есть какое-никакое количество времени, хотя и не слишком много. Вешать щиты на исбшников смысла не имело – в распоряжении инсэнта на данный момент оставались все, кто оказался на борту лайнера. На всех уж точно щитов не напасешься, невзирая на все еще сохраняющуюся поддержку родичей-приятелей господина лингвиста. Да вряд ли этот Родер настолько крут, чтобы суметь при таких обстоятельствах расширить круг контролируемого народа.

– Значит, так, господа, – Лэнсер с сомнением оглядел офицеров, милостью Иширо предоставленных в полное его распоряжение. – Этот самый Родер – инсэнт. Со способностью ко внушению. Не знаю уж, откуда у вас тут столько их таких аномальных, – с тоской добавил он. – Наши хоть людям почти ничего не внушали…

В том, что у него на родине инсэнты совсем ничего людям не внушали, Лэнсер уже давно сомневался. По крайней мере, его собственная жена точно этой способностью обладала. Но чтобы с таким размахом, как стойкая ложная память и принуждение к нелогичным поступкам – этого не случалось никогда. То ли не умели, то ли в голову не приходило.

– Какая у нас сейчас ситуация на борту?

– Лайнер зафиксирован на земле. Два отряда держат под контролем все подходы к стартовой площадке. Еще одна группа готова войти в салон. Мы ждем ваших распоряжений.

– Я даже не знаю, как этот лайнер выглядит изнутри, – мрачно напомнил пилот.

Один из офицеров, словно только и дожидаясь этих слов, вытянул вперед запястье с развернутой над коммом голографической схемой.

– А связь с кем-нибудь внутри имеется?

– Да. Два человека из службы безопасности полетов информируют нас о происходящем. Родер заперся в кабине вместе с обоими пилотами.

– Ага. Отлично... – Лэнсер посмотрел на серебристую махину. – Тогда поступаем просто. Я так понимаю, на данный момент остальные пассажиры не ограничены в своей способности перемещаться? Ну и пусть выходят по одному и не мешают... Гоку, держи сканер наготове и проверяй всех на предмет повышенного фона. Пошли.

В отличие от взбудораженных наземных служб и пассажиров других рейсов, людям на борту лайнера Эдо-Сидхара никто не сообщил о причине переполоха. Они не заметили ни разогрева двигателей, ни каких-либо неординарных событий, и отменой рейса были скорее раздосадованы, чем испуганы. Приветственный комитет из вежливых и доброжелательных спецслужбистов в штатском, за спинами которых на некотором отдалении расположились снайперы, тоже не способствовал поднятию настроения.

– Не нужно беспокоиться, рейс состоится, ваши билеты действительны, пожалуйста, сохраняйте спокойствие... – улыбчивым леди с парализаторами в расстегнутых кобурах раздражение пассажиров было нипочем. Лэнсер стоял возле самого трапа, попеременно взглядывая то на сканер, то на вереницу выходящих людей. Фон был у всех, но ни у кого не зашкаливал за уровень, предполагающий изменение сознания. А еще бы этого фона не было, если в непосредственной близости разразилась такая энергетическая буря...

– Это последние, – исбэшный офицер проследил, как круг спецназа пропустил пассажиров и снова сомкнулся. – Сейчас внутри только двое наших и Родер с пилотами. Какие будут дальнейшие указания?

– Кто тут у вас специалист по дракам в салонах?

Лэнсер изумленно сморгнул – выступившие вперед юноша и девушка оказались близнецами, до того похожими друг на друга, что вызывали легкое головокружение у смотрящего. Пилот сосредоточился, наводя на них временный щит от внушения.

– Вперед... ваша задача – пресекать любые попытки агрессии... с любой стороны. Ну, кроме моей. Черт его знает, что там этот Родер навнушал кому.

Двойняшки кивнули, взяли парализаторы наизготовку и побежали вверх по эскалатору. Лэнсер последовал за ними.

Салон был так просторен, что между рядами одиночных сидений мог проехать автомобиль. Мягкое покрытие на полу полностью заглушало шаги. С какого-то места тихо звучала из наушников музыка. Близнецы разделились, взяв каждый по одному проходу, и бесшумно заскользили к кабине в дальнем конце салона. Гоку задержался, выпроваживая напряженных безопасников, и снова занял свое место за спиной у Лэнсера. Девушка провела сканером в направлении стены, отделяющей салон от кабины пилотов, и отступила, уступая место брату. Тихо щелкнул разблокированный замок, и дверь кабины скользнула в сторону. Близняшки вошли внутрь.

Видимо, применить свои таланты им было не суждено.

– Двое в форме пилотов и один гражданский, - доложила девушка, выходя обратно. – Пилоты без сознания.

Ее брат вывел задержанного. Вид у Сирила Родера был потрепанный – ноги заплетаются, по лицу размазаны синеватые потеки крови, руки, даже не скованные еще наручниками, безвольно болтаются, словано перебитые. И, тем не менее, когда инсэнт с трудом сфокусировал взгляд на стоящей перед ним девушке, Сенгоку, все еще краем глаза наблюдавший за показаниями сканера, присвистнул.

- Ничего себе… Лэнс, это оно?

Пилот кивнул. Он не успел попросить близнецов угостить пленного транквилизаторами – инсэнт потерял сознание и без этого.

- Задохлик, - с некоторым разочарованием констатировал Лэнсер. – И дурак, к тому же. Раньше надо было думать…

Удар в солнечное сплетение на время выключил Пса из драки, и Бентен, увернувшись от нацеленного в его голову мощного кулака необычайно крупной, но неповоротливой Оборотницы, нырнул вперед, под неубедительную защиту стойки для навесной аппаратуры. Медведица взревела, как ее тотем – нож в левой руке полицейского был не столь проворен, как в правой, но и этого хватало для нанесения очень неприятных ран.

– Всем стоять!

Резкий гортанный выкрик на несколько мгновений заставил замолчать даже катающегося по полу Волка с распоротым животом. Женщина, появившаяся в дверях дальней комнаты, оглядела поле боя и остановила свой взор на госте.

Бентен задыхался. Обычная реакция его организма на нервное возбуждение – полная непереносимость любой пищи – в отсутствие контролирующего уровень глюкозы импланта сыграла с ним злую шутку. Очередная микропорция сиропа заставила его провести несколько позорных минут в борьбе с рвотными спазмами, а теперь он стремительно слабел, теряя ловкость и координацию.

Женщина перешагнула через снова начавшего подвывать Волка и приблизилась к стойке.

– Мать Оборотней, – Кането изобразил полушутливый поклон. – Какая честь для меня.

– Ты должен сейчас быть на полпути от Катуги.

– Ты ошиблась, Мать Оборотней, – он был вынужден опереться на стойку и неверной рукой смахнул с лица слипшиеся белые пряди.

– Главное, что ты здесь.

Женщина подала знак двум молодым Львицам за своей спиной, и те вынесли Волка из помещения. Остальные Оборотни неуверенно переминались на своих местах, ожидая распоряжений.

– Ты в невыгодном положении, Бентен.

– Не слишком, – он сумел сохранить ослепительность своей улыбки, хотя это и далось ему с трудом. – Вы берегли меня в драке, иначе я не выстоял бы против шестерых. Вы заставили меня прийти сюда, а не пристрелили в закоулках этих руин. Я вам нужен, причем целый и относительно невредимый. А вы мне, уважаемая Мать, не нужны.

– Тебе нужна твоя женщина, – возразила Оборотница.

– Во-первых, вы еще не убедили меня, что она у вас. А во-вторых, вы прекрасно знаете, что упади волосок с ее головы, и моего сотрудничества вам не видать, как чистой кармы.

– А мне твое сотрудничество не слишком нужно, Девушка, – Оборотница сузила глаза, вдруг отчетливо проявив свой былой тотем – рысь. – Я в любой момент откажусь от сделки ради удовольствия перекусить тебе шею. Должок за тобой большо-ой, сам знаешь. Мне достаточно отдать приказ, и ты будешь долго расплачиваться за все наши прошлые столкновения... хочешь, красавчик?

– Ты сильна и здорова, Мать Оборотней, – он кончиком ножа вычистил из-под ногтя ошметки чьей-то шкуры. – Не хочешь поразвлечься сама? Твои воины достаточно измотали меня, чтобы ты осмелилась на поединок?

– Ты проиграешь.

– Тогда ты ничем не рискуешь.

Оборотница зашипела, как взбешенная кошка, но нападать не стала.

Бентен закусил зубами кончик трубочки, страдая от мучительной жажды, но отдавая себе отчет, что сладкий сироп только усугубит ситуацию.

– Покажи мне ее, Мать Оборотней. И скажи, наконец, чего ради все эти танцы...

Кирстен была одурманена каким-то наркотиком, но, на первый взгляд, невредима. Бентен с мгновенным уколом тоски вгляделся в ее спокойное строгое лицо и поднял глаза на Оборотницу с немым вопросом.

– Она тебе не пара, Девушка, – усмехнулась та.

– Она и не моя, – пожал он плечами. Оборотница недоуменно выгнула бровь.

– И ты все равно приехал?

– Тот, кто просил тебя об этой услуге, знал, что я приеду. Мать... я готов убить за глоток воды.

– Это лишнее, – мурлыкнула Рысь, – на кухне есть кран. Но сначала отдай мне свой комм.

Он надеялся удержаться и только смочить горло, но не смог и долго жадно пил, стараясь не думать о качестве воды и возможных последствиях. Разбавленный сироп был принят желудком значительно более благосклонно, и головокружение постепенно сменилось на легкую остаточную слабость. Осколок зеркала отразил его измученное лицо в мелких брызгах крови и с длинным болезненным порезом на левой скуле.

"Красавец, ничего не скажешь..."

Оборотница появилась в кухне и протянула ему упаковку дезинфицирующих салфеток.

– Умойся... тебя уже ждут на связи.

Он не стал спрашивать – кто. Протер руки и лицо, морщась от боли, и последовал за Матерью Оборотней к комму.

– Отвратительно выглядишь, сын, – заметила Норико.

– Вашими стараниями, госпожа, – он слегка поклонился.

– Какое обидное заблуждение, мой мальчик... мои старания всегда были направлены на то, чтобы ты жил, как тебе подобает по твоему происхождению.

– То есть, как кукла? – вежливо осведомился Кането.

– Как сын принца Токиро.

– Сын принца не может быть зачат в пробирке "Криэйче".

– Из любого правила есть исключения, – улыбнулась Норико.

– Почему для разговора со мной вам понадобилось устраивать столь сложный сценарий? – он устало выпрямил спину, незаметно нащупывая под кожей на бедре еще одну капсулу с анальгетиком.

– Ну что ы задаешь глупые вопросы, – вздохнула Норико, – Во-первых, мне было нужно продемонстрировать тебе свои возможности. Я хотела сначала избрать для демонстрации эту маленькую черную девочку, твою названную сестренку Кайли, но хлопот было бы больше.

У Бентена задергалась бровь.

– Больше... но недостаточно, чтобы остановить меня. Пойми это, мальчик. Твои близкие всегда будут в опасности, если ты не перестанешь делать глупости. Ну а во-вторых, мне было нужно поговорить с тобой так, чтобы никто не мог подслушать наш разговор. А значит, ты должен был оказаться в том месте, которое находится под моим контролем, проверено моими людьми... у тебя слишком любопытные друзья. Итак, скажи мне, ты достаточно научен, чтобы мы могли прийти к соглашению?

Он опустил голову, складывая руки на коленях.

– Я в вашем распоряжении, госпожа.

Оборотни провожали его всей командой. Он отказался от любезного предложения подвезти его вместе с Кирстен до более обжитых мест. Смертельно хотелось спать, но больше хотелось немедленно покинуть гостеприимных хозяев, у которых он так провел уже несколько часов.

Мать Оборотней кинула ему почти опустевшую пачку стимуляторов.

– Ничего личного на этот раз, Бентен. Просто сделка.

Он кивнул, стараясь не дрожать от озноба, защелкнул на запястье возвращенный комм и поднял на руки все еще спящую подругу. Кирстен показалась ему невыносимо тяжелой, он уже засомневался в своей способности сделать хоть несколько шагов, но преодолел приступ отчаяния и, медленно ступая, пошел к включенному ради него лифту.

Он сумел пронести ее полтора квартала, потом забился в более или менее чистый подъезд, сел, прислонился к стене, пристраивая голову женщины у себя на коленях, и набрал номер.

– Адал? Где ты?

– Я на границе района. Где тебя искать?

Он назвал координаты, дрожащими руками распаковывая одну кнопку стимулятора. Теперь оставалось продержаться не более часа, можно было не опасаться, что откат заставит его окончательно потерять сознание. Бентен подтянул колени к груди, опустил ступни на пол и принялся ритмично постукивать каблуками по полу, согревая ноги. Стимулятор дал некоторый прилив тепла. Он теснее обнял Кирстен, уткнулся лицом в ее волосы и замер, прислушиваясь к звукам вокруг.

Шум подъехавшей машины показался ему райской музыкой. Он хотел встать, но не смог, и снова набрал номер.

– Я в подъезде, Адал.

– Идиот... – голос старшего брата был уже слышен даже без наушника, высокая фигура заслонила проход, за ним маячил силуэт Суды. Адал поднял Кирстен, передал ее младшему и снова наклонился, подавая руку Бентену.

– Я должен позвонить Джайку...

– Заткнись, сестренка.

В руках Адала он казался невесомой куклой, которую подхватили и понесли куда-то в тепло и безопасность.

– Спи. Ехать долго.

Наблюдать за пилотом, прослушивающим запись разговора полковника и господина Лингвиста, было подлинным удовольствием.

– Да уж, вот это я называю – верноподданный, – кисло процедил Иеро. – Заложил по всем фронтам.

Полковник Иширо не позволил себе ни одного лишнего жеста, только вскинул на гостя умопомрачительные черные очи и кротко спросил:

– Чей верноподданный? Несостоявшийся ваш или состоявшийся – Императора?

– Мне и без подданных проблем хватает, – заверил Лэнсер. – Кстати, он все-таки не до конца честен.

– Да? – мягко поддержал тему полковник.

– Не мог я быть с ним знаком десять лет назад.

– Десять лет назад единственным инсэнтом, отношения с которым можно было бы назвать знакомством, была моя жена. И то только потому, что я не знал, что она – инсэнт. С остальными мы сближались разве что на расстояние, необходимое для выстрела.

Иширо поболтал ложечкой в чашке с кофе и спокойно заметил:

– Ну, вы же сами говорили, что для инсэнтов не существует преград, чтобы сменить физическое тело, откуда вы знаете, что это – не она?

Пилот открыл рот, оторопев от подобного предположения.

– Вы с ума, что ли, сошли?

– Да запросто, в свете последних событий, – тихо рассмеялся полковник. – Может быть, вы просто сами уточните у него подробности? Господин Токудайдзу сейчас находится недалеко от нас. Мы можем к нему пройти.

– Сейчас уточню, – мрачно пообещал Иеро. – И ходить никуда не надо!

Он откинулся на спинку кресла и мысленно заорал:

"Что вы наговорили этому принцу-полковнику?!"

Господин Лингвист отозвался не сразу.

"Вам нужен разговор в подробностях?"

"Достаточно будет подробностей про наше знакомство многолетней давности!"

Господин Токудайдзу не стал ограничиваться рамками словесного рассказа. Перед внутренним взором пилота возникла картинка – два гигантских инсектоида в сложной броне, склонившиеся над весьма потрепанным человеком, в котором Лэнсер не сразу узнал себя.

"Вспоминаете?" – любезно осведомился господин Лингвист.

"Да, спасибо," – сухо отозвался пилот.

Вообще-то, господин Лингвист не мог не понимать, чем рискует – об этом эпизоде своей биографии Лэнсер вспоминать очень не любил. Его отношения с женой, своего рода принцессой инсэнтов, не всегда были романтически безоблачными. В частности, выяснение истинной видовой принадлежности серьезной белокурой Клэр началось, вообще-то, с пребывания Иеро в плену в качестве экспоната для исследований человеческой расы. А два телохранителя младшей дочери Матери Рода были его тюремщиками и няньками – то есть, существами, которых пилот ненавидел едва ли не сильнее всех из инсэнтского племени.

Сознаваться в том, что господин Лингвист был одним из этих двоих, было, по меньшей мере, неблагоразумно.

Но почему-то обошлось.

"А! Так это вам я антенной в глаз подарил?" – жизнерадостно уточнил пилот.

"Польщен, что вы меня узнали," – вежливо отозвался нынешний японский придворный. – "Хотя глаза лишился все-таки не я, а мой коллега. Речь о котором еще впереди".

"Ах, так он тоже здесь?" – воодушевление Иеро граничило с нездоровым возбуждением.

"Осмелюсь предположить, что его интерес к себе вы уже успели ощутить в полной мере," – мягко поведал Лингвист.

"Нет, я знал поговорку, что мир тесен, как кокпит "Дэйты", но не знал, что она верна и в межмировом масштабе!" – все более расходился Лэнсер. – "И кого еще из знакомцев вы припасли рядом? Может быть, и моя жена где-нибудь поблизости обитает? Может быть, она местная Императрица, раз уж вы Лингвист при Дворе и все такое?"

"Нет," – спокойно отмел предположение господин Токудайдзу. – "Ее здесь нет"

"Да ну? Так может, ее братец здесь ошивается?" – Лэнсер хотел добавить еще что-нибудь ехидное и абсурдное, но споткнулся о привет из реального мира – совершенно незнакомое выражение на лице обычно сдержанного полковника Иширо. Сейчас оно ничем не напоминало красивую фарфоровую маску, озаренное чистым восторгом ученого, наблюдающего на своих приборах то, что никто еще не видел до него.

– Я вам не мешаю? – рявкнул пилот вслух.

Иширо поднял невинные глаза от вмонтированного в поверхность стола экрана и покачал головой.

– Да нет, можете продолжать. Мне есть чем заняться.

Пилот аж не сразу нашелся, что сказать на такую вопиющую наглость.

– А какой вам интерес? Вы же все равно не знаете, о чем мы говорим.

Полковник развел руками.

– Еще несколько минут назад я не был уверен, что мои инженеры вообще будут способны зарегистрировать факт такого обмена. А не так давно я не подозревал о его возможности как таковой.

– А ваш Лингвист оказался весьма осведомленным, – ехидно заметил пилот.

– Да и вы сказали мне значительно меньше, чем знали, – спокойно отпарировал полковник.

– Например?

– Например, факт вашего общения с господином Токудайдзу.

– А что я должен был вам сказать? – пожал плечами Лэнсер. – Что где-то неизвестно где в городе есть инсэнт, готовый контактировать?

– А, по-вашему, это совершенно не касающаяся меня информация? – вопросом на вопрос ответил полковник.

– Ну, как-то так, – широко улыбнулся пилот.

– Боюсь себе представить истинные масштабы ваших недомолвок.

– Теперь вам есть, кого спросить кроме меня, – возразил Лэнсер.

Иширо оперся локтем о стол, опустил подбородок на тыльную сторону кисти и несколько минут молчал, изучая пилота непроницаемыми глазами цвета черного опала.

– Вас, должно быт , очень развлекает мысль о том, как мы вынуждены решать вопросы лояльности господина Токудайдзу между вами, как его Регентом, и Императором.

– Я же все слышал. Вы уже решили этот вопрос.

– Да. Император уже решил. И его решение обсуждению с моей стороны не подлежит. А как это выглядит с точки зрения Регента?

– Регенту практически наплевать. Но я рад, что для господина Лингвиста все закончилось благополучно.

– А что будет в тот день, когда вы захотите воспользоваться его преданностью в своих интересах?

– Я очень надеюсь, что этот день не настанет потому, что меня здесь уже не будет, – усмехнулся Лэнсер. – Надеюсь, вы помните, что мне был обещан возврат и ремонт моего самолета?

Иширо молча кивнул.

– Тогда давайте уже перейдем к этому замечательному майору Акуре, который, по моим подсчетам, должен мне много информации на тему моей "Дэйты".

Бентен натянул толстый плед повыше и снова уткнулся лицом в подушку. Он поленился сушить волосы после горячего душа, и сейчас мокрые пряди неприятно холодили спину и шею, но даже это не могло заставить его покинуть свое место на подогреваемой кушетке. Он протянул руку, вывернул регулятор температуры на полную мощность и расслабился, впитывая всем телом восхитительное тепло. Мышцы словно одеревенели, сейчас он сомневался, что будет в состоянии сделать еще хоть несколько движений.

Он чувствовал себя безумно уставшим. Не столько физически – некоторые операции, проводимые "Иронсан", заставляли его изматываться куда больше, но это никогда его не беспокоило. Усталость психологическая была страшнее. Ему и раньше случалось проигрывать, но обычно поражению предшествовал хоть какой-то обмен ударами на равных. Оружия против Норико у него не было. Нет, императорские безопасники конечно сдержат слово... ох. Предстояло еще доложиться в ИСБ. Выслушивать вежливые вопросы, в том числе самый главный – а зачем он, Бентен, вообще сунулся во всю эту историю, вместо того, чтобы сразу доложиться и ждать, когда Кирстен доставят ему специалисты...

Хотелось лежать, не шевелясь, ни о чем не думать, никуда не торопиться...

Он резко откинул плед, заложил руки за голову и принялся выполнять двойные скручивания, тщательно игнорируя тупую боль в груди на месте недавно вживленного чипа. Адал может и не обладал талантами Саггитуса, но по крайней мере не придется лишний раз извиняться перед Джайком.

Несколько десятков повторов согрели его, и Бентен позволил себе снова вытянуться, наслаждаясь прикосновениями мягкой ткани к обнаженной коже.

Дверь тихо ширкнула в пазах, и Кането торопливо зажмурился, надеясь притвориться спящим.

– Говорят, Адал всыпал кое кому горячих, – ласково пропела Ашия.

Бентена словно подбросило, он сел на кушетке, поджимая босые ноги, и зло сощурился, гневно раздувая ноздри.

– Кто говорит?!

– Духи, мой, мальчик, духи. Кто же еще? – старая негритянка протянул ему высокий стакан с белковым коктейлем. – Ты отказался поесть.

Бентен сник и послушно взял напиток. Ашия умела сделать из порошка для киберского рациона что-то волшебное, да и покрепиться в любом случае стоило.

– Что еще говорят твои духи?

– Что произошедшее лучше беречь в тайне от Джани.

Он кивнул и плотнее закутался в плед.

– Я заставил Адала слишком глубоко залезть в его личные фонды и сорвал ему важную сделку. А главное... боюсь, что сделал все это зря.

Ашия присела рядом на кушетку и постучала рукояткой деревянного гребня о ладонь, включая подогрев. Высвободила из-под пледа влажные белые пряди и стала бережно расчесывать их, заодно высушивая.

– Спасибо, бабушка... Я выгляжу совершенным идиотом, да?

– Ты себе льстишь, мальчик. До совершенства тебе еще далеко.

Бентен допил остатки коктейля и нагнулся, чтобы поставить стакан на пол, тщательно придерживая плед на плечах.

– Ты останешься здесь до завтра, милый?

– Нет, – он виновато улыбнулся. – Мне нужно к вечеру быть у себя. Я обещал Джайку.

– Что-то в твоем тоне говорит мне, что Джайк тоже не будет тобой доволен, а?

– Угу. Но, может быть, хотя бы не прибьет... – пробормотал Бентен, – Разве что морально.

Саймен перебросил Савару список подключений и выделил красным две сессии.

– Отработай их по полной. До точки входа. И дальше.

Риваджуа невозмутимо кивнул, распределяя задачи между остальными сотрудниками отдела сетевого контроля.

– Ты не хочешь рассказать мне, почему мы занимаемся этими посещениями? – индус просканировал набор правил для отмеченных сессий и подчеркнул имя автора. – Ты выписал им замысловатый допуск.

– Хотел посмотреть, чем эти гости будут интересоваться, не привлекая их внимания излишней легкостью процесса, – Саймен визуализировал на карте сигналы от полицейских маячков и выделил один.

– Паршивец...

Вызов от шефа Особого отдела был вполне предсказуем. Скорее, он даже задержался, учитывая то время, которое понадобилось Аридзиме на получение сигнала о прекращении слежки.

– Джайк. Я не помню, когда подписывал выключение мониторинга.

– Это мое распоряжение, сэр.

На другом конце связи возникла пауза – Аридзима переваривал информацию.

– Саймен. Не испытывай мое терпение.

– Сэр, вы сами приказали мне подчиняться приказам императорских безопасников.

– Иногда я сомневаюсь, что выиграл, пустив этих волков в собственную епархию, – мрачно заметил шеф Особого отдела.

– На этот раз ничего предосудительного, – кибер позволил себе ироническую нотку. – Я докладывал вам о повышенном интересе сетевых бурильщиков к нашему спутнику. На этот раз их любопытство снова сконцентрировалось на "Иронсан", я решил не рисковать. Сами знаете, почему.

Аридзима скривился.

– Джайк, я ненавижу, когда ты держишь меня за идиота.

Кибер равнодушно пожал плечами.

– Я хочу сразу узнать результаты твоего расследования.

– Разумеется, сэр.

– У тебя уже сложилась предположительная картина?

Джайк предпочел не прикидываться, что не понимает сути вопроса.

– Императорские ищейки копают под кого-то высокого. Вроде как могут придушить в любой момент, но блюдут лицо Семьи и выжидают. Боюсь, что таскать информацию из черного льда для них будет наш чрезмерно активный и не слишком мудрый красавчик.

Аридзима поморщился.

– Это не дает нам желанных бонусов.

– Да не знаю, с чего бы такой пессимизм... – расплылся в улыбке рыжий Кибер. – Если, конечно, вы не помешаете мне добраться до наших сетевых гостей раньше исбэшников.

– Ты хочешь выйти на заказчика? – прищурился полковник полиции.

– Как вы могли подумать, сэр, – чопорно возразил Саймен. – Я просто хотел познакомиться с этими смелыми отчаянными парнями.

– Не могу не разделять твоего желания, – кивнул Аридзима.

Адал переключил управление машиной на городской центр и посмотрел на тонкий длинноносый профиль "сестренки". В полумраке бледность лица Кането казалась неестественной. Замазанная регенерационной пастой царапина на скуле почти затянулась, но сейчас выделялась резкой рваной чертой, придавая миловидному блондину вид хмурый и угрожающий. Бентен сгорбился на переднем сиденье и безостановочно, одно за другим, поедал печенье из большого пакета.

– Растолстеешь и перестанешь влезать в салон.

– Ха-ха... – механически отозвался молодой человек.

– Слушай, ты прожевывай хотя бы.

Бентен протянул ему пакет и сполз на сиденье пониже, вытягиваясь поближе к обогревателю. Несмотря на жару в кабине, он был застегнут до самого горла. Адал засыпал в рот горсть мелких печенюшек, достал свою куртку и бросил младшему на колени.

– Тебе не стоило уезжать. Ашия за вечер привела бы тебя в норму.

Бентен промолчал, натягивая слишком большую для себя ветровку старшего брата. Рукава скрывали его кисти до кончиков пальцев, но это было скорее благом – руки были ледяными, согреть их было так приятно. Он обнял себя, засовывая сжатые кулаки под мышки.

– Я могу рассчитывать, что ты выполнишь мои рекомендации?

– Ну что я, совсем враг себе...

– Не знаю, не знаю! – усмехнулся Адал.

Бентен скривился, но не возразил.

– Я доставлю тебя к самому дому.

Молодой человек встрепенулся и нахмурился.

– Зачем? Я в состоянии доехать сам. Подкинь меня до побережья...

– Заткнись, сестренка, не раздражай меня, – мягко посоветовал негр.

– Адал, ты меня достал!

– Утренней порки кому-то мало, – заметил мужчина. – Когда ты научишься не быть таким самонадеянным эгоистом?

– Никогда, если вы с матерью вечно будете держать меня за младенца! – огрызнулся Бентен.

– Веди себя как взрослый, какие проблемы? – Адал прижал наушник. – Да? Нет, мама, все в порядке. Я успею к ужину.

Бентен вздохнул и уставился на проплывающие за окном платформы гидропонических установок. Большая часть водного пространства между островами была разделена на секторы промышленного выращивания морепродуктов, над которыми стояли площадки для гидропоники. Замкнутый цикл производства, дешевая и полезная еда для огромного города. А заодно – энергетические установки. Ни одна волна не достигала берега, не отдав свою силу на благо мегаполиса. Он вспомнил про обед, который так и не смог доесть, и вздохнул снова – мысль о морепродуктах обострила чувство голода.

Звук встряхиваемого в пакете печенья заставила его отвлечься от своих размышлений и снова обернуться к Адалу.

– Доедай. Хочу доложиться Ашии, что своими глазами видел, как ты съел последнее.

Бентен надкусил выпечку и включил обзор грузовой части салона, желая убедиться, что с закрепленной на растяжках "Оши" все в порядке.

На машине Адала поездка до дома заняла всего пару часов. Кането загнал "Оши" в гараж, сбросил с заново вживленного банковского чипа небольшую сумму, пополняя счет за хранение, и поднялся в квартиру.

На тахте все еще валялись сброшенные им второпях вечерние брюки и майка. Он на ходу подобрал их, закинул в чистку и уставился на собственное лицо в зеркале, исследуя отражение на предмет свидетельств криминального времяпровождения. За исключением царапины, которую несложно было замаскировать, и пока неизгладимых следов усталости, все было вполне пристойно. Он нанес на скулу немного грима, дождался, пока умный крем приобретет точный оттенок его кожи, и удовлетворенно кивнул. Обмануть глаза Джайка этим не удастся, но от лишних вопросов со стороны прочих он будет избавлен. Увы – так же замазать разодранные руки точно не получится. Придется воспользоваться перчатками.

На кухне он достал из термокамеры горячую рыбную палочку и жадно откусил сразу половину, обжигаясь и брызгая соком. Запил водой из-под крана, бросил в камеру еще упаковку палочек, установил режим быстрой готовки и побрел обратно в комнату.

Комм ожил на голос хозяина, выдавая статистику непереадресованных вызовов.

– Джайк, соединение...

Он сел на ковер перед монитором, проглотил остатки палочки, облизал пальцы и выпрямился.

Саймен не поленился включить видеорежим, хотя обычно им пренебрегал.

– А. С возвращением.

– Я хотел сказать, что...

– ...твое местоположение наконец совпадает с местоположением твоих маячков, – закончил за него глава "Иронсан".

– Ну, да, – усмехнулся Бентен.

– Тогда я жду тебя на исбэшной квартире. Надеюсь, по дороге ты успеешь хорошо обдумать свой отчет о последних сутках.

Экран погас. С кухни призывно зазвенела термокамера, извещая о готовности еды. Он встал, потянулся, расправляя плечи, и сдвинул стенную панель, извлекая аптечку.

С его точки зрения, даже святой не мог бы осудить его сейчас за одну кнопку джока.

Саймен поморщился и тряхнул головой, словно надеясь, что его сотрудник исчезнет, как временная галлюцинация, вместе с головной болью и ворохом проблем.

– Бентен. Ты знаешь, сколько стоит сейчас четырехчасовая аренда регенерационной камеры?

Кането мог назвать цифру, но она не составляла и трети его долга перед Саггитусом, так что должного впечатления не производила. Он вытянул вперед наиболее пострадавшую правую руку, сжал и разжал пальцы и пожал плечами.

– Это совершенно не обязательно. Я в норме, Джайк.

– Да что ты говоришь? – съязвил Саймен. – Наверное, мне стоит прямо сейчас запустить в эфир не подделку, а реальные показания твоей биометрии. Просто чтобы посмотреть, через какое время начнут поступать неприятные вопросы от всех инстанций.

– Я просто устал и хочу спать.

– А так же анальгетик в область шестого ребра и еще пару кнопок джока на шею, – заключил Саймен.

Спорить с шефом "Иронсан" было делом неблагодарным, оправдываться не хотелось, оставалось только молчать и ждать, когда Джайк перейдет от неизбежных упреков к вещам насущным. Мягкий ковер исбэшной квартиры под ногами так и манил опуститься на него и хотя бы прислониться спиной к стене, но сейчас следовало хоть немного побыть почтительным. Бентен позволил себе согнуть колено и слегка ссутулиться, но остался стоять.

– Да сядь ты, – раздраженно отмахнулся Саймен. – Не надо мне твоих запоздалых реверансов, мне их на стенку не вешать.

Бентен не стал дожидаться повторного приглашения и стек на ковер.

Джайк наклонился и развернул его лицо, разглядывая замазанную царапину.

– Ладно. По крайней мере, ты доказал себе то, что собирался, отправляясь туда один?

Юноша отдернулся, едва подавив рефлекс силой отбросить чужую руку. Джайк отодвинулся, откидываясь на спинку кресла, губы его раздвинулись в улыбке.

– Бентен. Зная, что куклы безэмоциональны, тебя ни одна живая душа не заподозрит ни в чем, потому что тебе эмоций отпущено с лихвой. Я бы сказал – куда больше, чем следовало бы.

Лицо Кането вспыхнуло, в наступившей тишине было отчетливо слышно его затрудненное дыхание. Саймен вздохнул.

– Ну довольно уже. Все это имеет значение лишь в плане выстраивания нашей стратегии по отношению к этой продвинутой госпоже, но не более того. Не усложняй простых вещей.

Бентен молчал, пытаясь освоиться с пониманием, что его тайна уже перестала быть таковой, и что она вызвала значительно меньший эффект, чем он боялся.

– Я тебе сейчас предоставлю значительно более реальный повод для переживаний, – усмехнулся Саймен. Кането напряженно уставился на шефа, пытаясь распознать суть подвоха.

– Полагаю, ты не считал, что твоя выходка пройдет для тебя даром, не так ли?

Ему не оставалось ничего, кроме ожидания. Саймен, не глядя, взял со столика чуть позади своего кресла мелкий поблескивающий предмет, полностью скрывшийся в его огромной руке.

– У меня не так уж просторно с возможностями устроить тебе полноценное воздаяние так, чтобы не засветиться перед Аридзимой, но, льщу себе надеждой, что мне это все-таки удастся... ты оценишь.

Бентен заставил себя не уворачиваться от руки шефа, потянувшейся к его уху, и тут же зашипел от боли, чувствуя, как тонкие металлические лапки впиваются в мочку. Через секунду боль значительно ослабла, но ухо продолжало гореть и, кажется, немного распухло.

– Пройдет примерно через час, – пообещал Джайк и кинул ему крошечное ручное зеркало.

Кането с непонятной самому себе паникой взглянул на свое отражение и в ужасе вытаращился на Саймена.

– Только не это!

– Постоянный видеомониторинг, – кивнул тот.

– Но... как... а моя личная жизнь?!

– На время будет довольно затруднительна. Если у тебя не возникнет острой тяги к эксгибиционизму, конечно.

– На время?! – что Саймену действительно удалось, так это заставить проштрафившегося подчиненного разом забыть обо всех проблемах, кроме этой.

– Ну, я же не сказал, что это насовсем, – спокойно развел руками шеф "Иронсан". – Поверь мне, у меня хватит и других дел, кроме как следить за твоей жизнью двадцать четыре часа в сутки. Но до того момента, пока я не решу, что ситуация стабилизировалась, можешь быть уверен, что Большой брат будет следить за тобой. А теперь шел бы ты на кухню за едой, мне еще нужно выбить для тебя место в регенерационном боксе.

– Опознание?!

Акура посмотрел в вытаращенные глаза техника и хмыкнул.

– Только не говори, что после стольких дней ее отсутствия ты ожидал, что она обнаружится где-нибудь на пляжах Джакарты... в незапланированном отпуске.

Гесаро выглядел так, словно его стукнули пыльным мешком. Не то чтобы пропавшая Гранет Шарвэнта была ему чем-то особенно дорога, но он, как и любой военный, приходил в ужас от мысли о том, что с ней произошло нечто, привлекшее внимание ИСБ. Вкупе с недавними событиями на базе, гибелью Каллантайна и шастающими по закрытому объекту полицейскими это выглядело и вовсе из ряда вон выходящим.

– Она погибла?!

Майор пожал плечами.

– Строго говоря, это не прозвучало.

– Но если бы она был жива, то зачем бы им было ее задерживать?!

Вообще-то, Акура присутствовал при звонке из ИСБ, и прекрасно расслышал употребленную каким-то высоким самурайским чином туманную формулировку "пострадала при проведении спецоперации", но о состоянии Шарвэнты эти слова ровным счетом ничего конкретного не говорили. Как и не отвечали на вопрос "зачем?"

– Ждать осталось недолго. Полковник Фумида приказал ждать его у машины через полчаса.

– Но куда мы едем? В морг?

– Мы едем в Большую Тройку, – равнодушно отозвался Акура. Неприкрытый страх в голосе техника вызывал у него раздражение. Даже если эти спецслужбисты и являются любимцами Императора, это еще не повод вставать перед ними на задние лапки.

Фумида, похоже, мнение Акуры разделял, и скрывал злость за мрачным молчанием. Хотя приглашение к императорским безопасникам и было оформлено наилюбезнейшим образом, как почтительная просьба, отказать он не решился и сейчас пребывал в состоянии ненависти ко всему окружающему. Особенно – к свидетелям своего вынужденного унижения. Акура забрался в салон последним и постарался расположиться так, чтобы как можно меньше мозолить начальству глаза. От греха подальше.

Самурайский полковник в своей неистощимой любезности предлагал прислать за приглашенными флаер, но Фумида это предложение решительно отклонил. Возможно, опасался, что это будет слишком смахивать на арест. В качестве ответного жеста, для этого путешествия он выбрал один из полубронированных крайслеров, достаточно комфортабельных внутри и лицензированных для появления в черте города – видимо, предвкушал лица спецслужбистов, которые будут вынуждены решать вопрос нахождения на своей территории не очень-то и легко вооруженной техники. Мелочь, ребячество...

Крайслер слегка тряхнуло, и Акура понял, что задремал.

Приглашение в ИСБ он рассматривал как своего рода знак судьбы. Регент устроился необыкновенно удобно, подчинив себе целую группу Особого отдела, кажется, вкупе с их шефом. Но это мало что будет значить после того, как он, Акура, возьмет в разработку исбэшников. Безумно жаль, что Шарвэнта позволила так бездарно себя угробить – ее талант тонкого психоманипулятора оказался бы как нельзя кстати. Она умела так искусно подкорректировать желания и устремления своих подопечных, что добивалась необходимых результатов даже там, где терпели полную неудачу более мощные инсэнты. Разумеется, когда на манипуляцию было время. Однако и сейчас волей-неволей она сыграла на руку Акуре – именно благодаря Шарвэнте возможность достаточно долго пообщаться с исбэшниками открывала некоторые весьма заманчивые перспективы.

Вопреки ожиданиям Фумиды, на вооружение крайслера никто просто не обратил внимания. По крайней мере, там, где ожидался хоть какой-то эффект – радость зевак на улицах не в счет. Трех военных со всей вежливостью проводили через сеть длинных коридоров (Акура законно подозревал в каждой дверной раме скрытый сканер, а за декоративными панелями стен – томограф) в приемную, где и оставили.

Возмутиться Фумида не успел – открылась дверь, противоположная той, куда ушел дежурный офицер, и в приемную шагнул стройный мужчина со знаками различия полковника научно-исследовательского корпуса ИСБ. Акура впился в него глазами, не смея поверить своей удаче. Любой высокий чин в императорской безопаске мог сгодиться для его целей, но что ему удастся подчинить себе члена правящей Семьи, он даже мечтать не мог. Акура на пару секунд утонул в сладостных видениях возможных выгод, вплоть до наилучшего выхода – заменить господина полковника кем-нибудь... кем-нибудь, неважно кем, может быть – собой... но не следовало терять время зря. Нельзя так просто за короткий срок взять под контроль неподготовленного человека, здесь следовало изрядно поработать.

Он бережно прощупал изящного господина на предмет возможных защит от внушения, и мысленно улыбнулся – никаких видимых преград для воздействия не наблюдалось.

– Я приношу свои извинения за то, что был вынужден так бесцеремонно оторвать вас от дел.

Принц поклонился Фумиде первым, от Гесаро с Акурой дождался приветствия, положенного от младших по званию, и жестом указал им на мягкие уютные кресла.

– Я не задержу вас надолго, но процедура требует, чтобы ваши показания не влияли друг на друга, так что я буду приглашать вас по очереди. Полковник Фумида, прошу вас...

Времени для опознания потребовалось действительно немного – настолько, что Акура всерьез забеспокоился. Еще несколько минут уйдет на Гесаро, потом на него самого, а гарантии, что принц-полковник уже попался на крючок все еще не было. Здесь требовалось проявить изобретательность, и Акура имел на этот счет небольшой план.

– Все формальности уладит майор Акура, – отмахнулся Фумида, выглядящий совершенно ублаготворенным, и коротко поклонился исбэшному полковнику. – Прошу меня извинить...

– Нет, он совсем обнаглел! – Лэнсер развернулся от стены с односторонней прозрачностью, позволявшей ему наблюдать происходящее в приемной, и махнул Сенгоку на общий экран, – Нет, ты это видел, да?!

Конран состроил выражение лица, одновременно ехидное и укоризненное, и развел руками.

– Извини, я в этих пятнышках и вспышках пока что ничего не понимаю.

– Видишь, свечение усилилось? И ореол появился? Он просто заставил этого Фумиду отдать последнее распоряжение!

– Так... – полицейский оглядел остальных присутствующих исбэшников, увлеченно подстраивающих что-то на своих приборах. – Значит, ему это зачем-то понадобилось... и что же ему помешает сейчас внушить нашему полковнику, что ты враг всенародный и что тебя нужно выдать военным?

– Ну, ты же до сих пор не счел себя цветущей сакурой... обманул, можно сказать, мои лучшие надежды! – усмехнулся пилот. – Как же, пустил бы я полковника с ним общаться без защиты.

– А полковник в курсе, что он защищен?

– А то он сам не догадается? – удивился пилот.

– Ну-ну... – засмеялся Конран. За стеной Иширо с серьезным выражением лица объяснял майору Акуре, почему он не в силах удовлетворить законное любопытство в отношении обстоятельств, при которых была обнаружена госпожа Шарвэнта. Акура с таким же серьезным лицом слушал объяснения, терпеливо кивал, но продолжал расспрашивать, переиначивая по сути одни и те же вопросы.

– Поверьте, это слишком щекотливый инцидент, чтобы я мог раскрыть вам эти обстоятельства, не задев честь армии... – Иширо искусно изобразил смущение. – Кроме того, я опасаюсь, что объяснение покажется вам слишком странным.

– Это называется – спровоцировать, да? – хмыкнул Конран. Лэнсер сделал нетерпеливый жест рукой и переключил гарнитуру.

– Знаете, полковник, если бы не мой щит, у вас сейчас уже вскипели бы мозги. Будьте осторожнее.

Иширо небрежно коснулся пальцами застежки воротничка, словно ему на мгновение стало душно – одно из условных подтверждений, что слова консультанта услышаны и приняты к сведению.

– Показания сканера зафиксированы, – отозвался один из техников.

– Скажите, господин Сегард, а что же случится, когда инсэнт поймет, что внушение не удается? – спокойно поинтересовался второй исбэшный полковник, до этого момента молчаливо стоявший поблизости.

Лэнсер дернулся при звуках этого голоса и посмотрел на главу медик-службы с затаенным восторгом. Когда их только представили друг другу, пилот от души посочувствовал всем спецслужбистам, ибо шеф медиков оказался тем самым Священником из виртуальной встречи в саду, и сетевой образ нисколько не был приукрашен. Скорее наоборот – в реальности полковник Сэйто производил еще более неизгладимое впечатление. Заслушавшись, Лэнсер едва не забыл, что вопрос, вообще-то, адресован ему.

– Если он в здравом уме – то просто прекратит попытки и уйдет. А если он знает больше, чем ему полагается, и чувствует себя припертым к стенке... может быть агрессивен.

– И чем грозит Иширо его агрессия?

– А черт его знает, – честно вздохнул пилот. – В любом случае, признаки агрессии мы увидим раньше, чем он сможет реально что-то сделать.

– А не хочешь ли ты мне рассказать, что подразумевается под этими завихрениями? – Конран с любопытством облокотился на стол перед сканером пилота.

Лэнс озадаченно сравнил показания с картиной на большом экране, куда транслировались данные с исбэшных приборов.

– Черт его знает... такое чувство, что у нас чувствительность разная. Сейчас так посмотрю.

Он уставился за стекло, пренебрегая электроникой. Казалось, сам воздух в комнате светился сиреневым, словно сгущаясь тончайшим сиянием вокруг силуэта Иширо.

– Ничего себе мощности. Этак он и щит проломит... да не проломит... проест!

Он снова вдавил кнопку включения микрофона.

– Полковник, хватит. Попытку воздействия мы зафиксировали, так что уходите оттуда. Быстро.

Сэйто обернулся к ближайшему оператору, ожидающему команды уложить гостя зарядом транквилизатора. Иширо за стеклом вежливо извинился перед военным и сделал шаг, собираясь уходить, но Акура решительно придержал его за рукав и полковник остановился, оборачиваясь. Сэйто побелел. Дальнейшие события для стороннего наблюдателя произошли практически одновременно. Приборы словно сошли с ума, экран налился чернотой, бесстрастно отображая разницу между общим фоном и раскаленным силуэтом полковника, а потом просто погас. Лэнсер уперся лбом в стекло, разделяющее комнаты и замер, не реагируя на внешние раздражители. Иширо высвободил рукав, отступил на пару шагов от внезапно утратившего былой энтузиазм Акуры, и вдруг развернулся всем корпусом и без церемоний врезал майору каблуком в челюсть. Мера была, конечно, радикальной, но эффект превзошел все ожидания – майор просто отключился.

– И в самом деле – что за мода, принца за рукава хватать, – бесстрастно резюмировал Конран вслед развившим бурную деятельность исбэшникам. – Он, наверное, всю жизнь ждал возможности хоть кому-нибудь вмазать самостоятельно. Не повезло майору.

– Следующий режим.

Дорожка под ногами плавно увеличила скорость. Бентен напульсником промокнул капли пота со лба и продолжил бег. Девушка-медик облокотилась о перила, отделяющие тренажерную зону, подперла кулаком щеку и мечтательно улыбнулась. Белые спортивные туфли ритмично двигались над ребристой лентой, наматывая очередной километр.

– Нет лучше зрелища, чем видеть как кто-то другой работает. Пока ты в норме. Любопытно, я смогу тебя измотать?

Бентен не стал тратить дыхание на ответ, ограничившись коротким неприличным жестом.

– Дождешься от тебя, как же! – расхохоталась девушка. Кането дернул уголком рта в слабой усмешке – девочка ему нравилась. Одна из полосок биодатчиков на бедре прилипла недостаточно плотно и вызывала невыносимый зуд, но прерывать тестирование и начинать все заново не хотелось.

– Последний рывок.

Он подобрался, из последних сил удерживаясь на набирающей все большую скорость дорожке, но, в конце концов, сдался, ухватился за перекладину над головой и подтянулся, перебрасывая ноги через поручни тренажера.

– Все, Гил... выключай.

Девушка остановила дорожку, присела к комму, по-детски поджав под себя одну ногу, и заскользила пальцами по клавиатуре, выводя результаты.

– Ну-у... что тебе сказать...

Бентен со вздохом облегчения отодрал надоевший датчик, прошелся ногтями по зудящей коже и потянулся за гигиенической упаковкой. Медик продолжала хранить молчание, и он, вытирая грудь и лицо влажным полотенцем, встал у нее за спиной, старательно скрывая беспокойство.

Гилейн быстро погасила экран и запрокинула голову, с улыбкой глядя снизу вверх на хмурого полицейского.

– Испугался? Краса и гордость Особого отдела боится потерять баллы в физических показателях?

Бентен легким толчком вывел девушку из состояния равновесия и бережно поддержал под спину.

– Так... испытываешь мое терпение?

– Скажем так... дразню, – улыбка Гилейн стала чуть шире. Не то чтобы она всерьез рассчитывала подцепить красавчика Инадзуми даже на один вечер, хотя его сексуальные привычки делали эту затею вполне осуществимой, но не заигрывать с разгоряченным пробежкой мужчиной в одних шортах – преступление против всех инстинктов.

Бентен провел пальцем по шее нахалки, остановившись на нижней точке выреза форменной блузки, легко перешагнул через ее ноги и довольно сильно стиснул коленями талию девушки.

– А ты знаешь, как меня злит шантаж?

– Еще нет... продолжайте злиться в том же духе, офицер! – засмеялась она, недвусмысленно поглаживая ладонями мускулистые бедра полицейского.

Бентен вдруг помрачнел, вздохнул и потянул соблазнительницу на себя, помогая ей сесть.

– Покажи мне результаты.

Гилейн, уязвленная таким поворотом событий, обожгла его яростным взглядом и резко выпрямилась, поправляя блузку.

– Гил... – он поморщился и снова заставил ее поднять лицо, хотя в этот раз пришлось преодолевать значительное сопротивление. – Конфетка, не бери на свой счет. Ты чудесна...

– Но недостаточно хороша для тебя? – резко уточнила она. Бентен наклонился ниже и прижался губами к ее губам, вкладывая в долгий поцелуй весь пыл невысказанных извинений. Отдвинулся, заглядывая в оттаявшие глаза.

– Клянусь, дело не в тебе. Покажи мне результаты и позволь уйти, пока я не наделал вещей, о которых буду жалеть.

– Иди к черту, – буркнула Гилейн. – Жалею, что я не парень.

Он удивленно распахнул глаза.

– Ты полагаешь, это остановило меня?

– Нет. Тогда я могла бы дать тебе в морду.

Бентен не выдержал и заулыбался.

– Знаешь бить себя мужчинам я позволяю только на татами. Но если ты пойдешь сейчас со мной, то сможешь удовлетворить свое желание хотя бы опосредованно – у меня на очереди глухие танцы.

– В которых у тебя тоже неплохие баллы, – язвительно заметила Гилейн.

– Которые длятся до трех очков не в мою пользу, – парировал Бентен.

Гил задумалась, щуря серые глаза. Глухими танцами называлась разновидность схватки с несколькими противниками, осложненной тем, что боец не слышал ничего, кроме громкой ритмичной музыки из наушников. Обозначать удары в этой обстановке считалось ненужным, и бой шел в полный контакт – правда, и выступали в качестве противников специально налаженные куклы. Несмотря на защитное снаряжение, у беловолосого динамщика были все шансы получить несколько ощутимых синяков задолго до набора трех критических попаданий.

– Да. Пожалуй, это зрелище будет приятным. Вот после я и отдам тебе распечатку.

– Накроешь ею мое бездыханное тело! – вздохнул Бентен. – Садистка.

Он даже сам не ожидал, что выходка Джайка с этим постоянным мониторингом окажется настолько мешающей жить. Вина перед Гилейн давила на совесть тяжким грузом – фактически, он сделал ее жертвой своего желания проверить, насколько будет чувствовать себя несвободно. Ну, проверил. Было в этом нечто необъяснимое – Бентена ничуть не смутили бы любовные игры на глазах у подвыпившей компании в Ги Ла, но сейчас мысль о том, что любое его действие потенциально отслеживается Джайком в режиме прямого эфира... отнюдь не способствовало нужному настроению.

До конца этой пытки со слежкой любые приватные контакты исключались категорически.

Полковник Сэйто неторопливо, словно бы нарочно выпадая из общей суеты, подошел ближе к Лэнсеру и тронул его за руку.

– Вы разрешите?

Иеро словно очнулся и с любопытством уставился на главу медик службы, протягивающего ему прибор для взятия анализа крови.

– Это обязательно? – пилот мотнул головой в сторону стекла. – Вы бы лучше занялись героем дня.

Сэйто укоризненно улыбнулся.

– Ну что вы... разве я могу испортить любимому брату минуту триумфа?

Лэнсер не сдержался и широко ухмыльнулся, глядя на несколько ошеломленного, но довольного Иширо.

Сэйто встряхнул пробирку, ввел реагент и протянул пилоту анализатор.

– Ну вот. Если этот вопрос занимал вас хоть на пять минут – вы не инсэнт.

– А то я без вас не знал... – пробурчал Лэнсер.

– Но ведь приятно знать наверняка, – мягко возразил Сэйто и тихо отошел к ближайшему комму.

– Ему-то уж наверняка приятно! – на ухо пилоту фыркнул Конран, – Сам не свой от облегчения!

Бентен прижал ладонь к пластине замка, шагнул в полутемную прихожую и наклонился, расстегивая ботинки. Дверь за его спиной тихо встала на место, тут же подав команду электронике осветить помещение.

– Заходи, заходи! – донесся из комнаты голос Сенгоку. – Тебя-то нам и не хватало.

Нечто в интонациях дорогого друга говорило Кането, что Конран изрядно пьян.

– По какому поводу банкет? – Бентен прошел в комнату и удивленно огляделся.

Остатки трапезы на столике свидетельствовали, что кто-то разорился не меньше чем на четверть месячной зарплаты. Большая часть из этой суммы была потрачена на бутылку роскошного французского коньяка, содержимого в которой сейчас оставалось лишь на донышке.

Сенгоку сидел на полу, широко расставив ноги, и разглядывал на свет янтарный напиток в своем стакане. Судя по его виду, он находился на той стадии опьянения, когда даже самый хороший коньяк в горло уже не лезет, но налито для порядка должно быть.

– Уму непостижимо… – Кането нагнулся, поднимая бутылку, и оценивающе воззрился на друга, – Тебя проняло с такой малости? Стареешь.

Сзади раздался характерный стеклянный звон. Бентен обернулся на звук и понимающе хмыкнул – появившийся из дверей в кухню Джайк пинками выкатил из-за стойки с аппаратурой несколько разномастных бутылок.

– Да, это все объясняет. Почти.

– А что тебе еще неясно? – чуть запинаясь, осведомился Конран.

– Сущие мелочи… я пытаюсь прикинуть сумму, и она меня пугает, – Бентен откупорил бутылку и залпом допил остатки. Поморщился, мотая головой, и торопливо утащил со стола несколько хрустящих креветок на закуску. – И потом, на первый вопрос мне тоже пока не ответили.

– Ты так много пропустил, что в двух словах тебе и не расскажешь, – насмешливо отозвался Джайк, усаживаясь в свое излюбленное кресло возле комма.

– Я никуда не тороплюсь.

– Какая приятная редкость. И чем это мы заслужили?

Бентен не стал отвечать на колкость и поискал глазами удобное место для себя. Диван оказался занят – на нем, вытянувшись во весь рост и закинув ноги на один из подлокотников, лежал пилот, полностью погруженный в созерцание потолка. Невесть откуда взявшаяся белая шелковая рубашка (Бентен полагал, что наизусть знает весь гардероб пилота, раньше таких роскошеств там не водилось), распахнутая на груди, придавала Лэнсеру вид одновременно разгильдяйский и романтически-вальяжный. Собранные в небрежный хвост длинные волосы отливали ядовито-сиреневым, что наводило на множество разнообразных мыслей по поводу недавних событий.

– Неужели тебе даже не нужно срочно бежать на очередное свидание? – не глядя в сторону Кането, лениво спросил пилот.

Коньяк теплой волной отозвался где-то в затылке и сподвигнул на маленькое безумство – Бентен без спроса присел на край дивана. Вопреки ожиданиям, пилот не отодвинулся – вероятно, ему было просто лень.

– Представь себе, мы взяли этого инсэнта, – с небрежностью, худшей, чем любое иное проявление самодовольства, сообщил Сенгоку. – Зрелище, достойное пера летописца.

– Ты, конечно, был героем дня, судя по твоему тону… – заметил Бентен, занятый внутренней борьбой с желанием растянуться рядом с Лэнсером.

– Отнюдь, – подал голос пилот, – эту роль забил для себя господин полковник. На его фоне все остальные просто померкли.

– О да! Тайное оружие ИСБ против инсэнтов – каблуки полковника Иширо! – заржал Конран. – Любопытно, оно имеет силу в отрыве от владельца?

– Хочешь попросить напрокат? – хмыкнул Джайк.

– Чтобы меня заподозрили в фетишизме? Увольте! – махнул рукой Гоку.

– Ты смотри-ка, какой интересный ход мысли… мне и в голову не пришло, – серьезно кивнул Саймен. – Взрослеешь, малыш.

– Опять началось… Джайк, и ты туда же, – вздохнул пилот. – Ни слова в простоте. Вечный бой, покой нам только снится. Дикий городок, дикие люди.

– Что это ты имеешь против цивилизации? – тут же переключился на нового оппонента Гоку.

– Ах, это называется цивилизация? – почему-то похлопывая Бентена по спине, словно приводя его в пример, протянул Лэнсер. Кането медленно повернулся, глядя на пилота сверху вниз с каким-то удивленно-отсутствующим выражением.

– Цивилизация, ну как же! Город, похожий на этажерку-переросток. Повсюду сплошные спецслужбисты. Народ, чтобы с ума не сходить, либо наркотой травится, либо мантры распевает. Живую кошку можно увидеть только на картинке, а мужики красят глаза, и считают, что это благородно. Рай, да и только!

– Допустим, я глаза не крашу, – ввернул Джайк.

– Ага, ты их тряпочкой протираешь, – согласился Лэнсер.

Сенгоку фыркнул. Джайк пожал плечами.

– У тебя доисторические представления об уходе за кибер-имплантами. Если ты здесь задержишься, советую восполнить пробелы в образовании.

– Если! – с досадой отозвался пилот. – У меня просто нет других вариантов. От "Дэйты" остались рожки да ножки, подходящего портала днем с огнем не сыщешь, и для полного счастья – выясняется, что дома прошло добрых четыре года! Не говоря уже о том, что меня в таком виде можно разве что за моего собственного сына выдать, если бы он у меня был. Так что торопиться отсюда мне некуда и незачем.

– Почему не сыщешь? – удивился Кането. – Вроде бы твой портал никуда не делся?

– А он не туда ведет - независимый эксперт подтвердил. Придворный императорский инсэнт.

– Кто?! – оторопел Бентен.

– Ай, да ты и этого не знаешь… – отмахнулся Лэнсер. – Вечно находишь дела поважнее.

– Заметь, красуля, это был упрек! – не удержался Гоку.

– О, ты так нуждаешься в моем обществе? – Бентен кинул на пилота один из своих фирменных насмешливо-игривых взглядов и тут же отвернулся, пытаясь отнять у Конрана очередную бутылку.

– Вообще-то, ты меня просто бесишь, – признался Лэнсер. – Сплошной ходячий разрыв шаблона, кто угодно свихнется.

– Ты привыкнешь, еще и понравится, – Гоку долил стакан доверху, посмотрел на него со смесью отвращения и жадности, и с видом человека, подчиняющегося жестокой необходимости, сделал большой глоток.

– По себе судишь? – сухо уточнил пилот.

– Ну вот, а кто-то жаловался про "ни слова в простоте", – одобрительно заметил Джайк. – Если все уже закончили практиковаться в остроумии, может, мы вернемся к делам?

– Что-то новое? – Бентен чуть сгорбился и вяло отхлебнул свою порцию, с отвращением скривившись.

– Что-то старое, – передразнил пилот. – Ты не созрел для откровений на тему госпожи принцессы?

– Господи, да я уже рассказал все, что мог! – простонал Кането.

– Значит, пора рассказать и то, что не мог, – безжалостно отрезал Лэнсер. – Хочешь сказать, что так и не знаешь, что ей сейчас от тебя нужно?

– Не знаю, – неожиданно спокойно ответил молодой человек.

– Ничего. Это поправимо, – улыбнулся Джайк. – У нас тоже есть свои глаза и уши… правда, Бентен?

Кането сгорбился еще сильнее и ничего не ответил.

– Я тут художествами кое-какими развлекался… – кибер вывел в голо-сферу портрет младшего коллеги.

– Какая таинственная личность! – ухмыльнулся Гоку. – Не его ли я имею счастье лицезреть ежедневно?

Волосы на портрете разгладились и удлинились, одновременно приобретая блеск и черноту.

Лэнсер приподнялся на локте, с интересом наблюдая за манипуляциями кибера.

– Ага! Так ты вычислил третьего близнеца?

Джайк вместо ответа изобразил рядом стилизованную кисточку, и принялся наносить ею на лицо Бентена-голограммы придворный макияж.

Кането побелел как полотно и судорожно стиснул онемевшими пальцами стакан. Конран разом протрезвел и следил за манипуляциями шефа, больше не пытаясь шутить.

Джайк закончил свою картину, беглым штрихом изобразив над головой преобразившегося персонажа стилизованный цветок глицинии.

Первым отмер Лэнсер.

– Император в молодости. Чего и следовало ожидать. Семейное сходство.

Пилот, менее остальных шокированный неожиданной новостью, принял сидячее положение, скрестив ноги по-турецки, и чуть подался вперед, обнимая Бентена за плечи.

– Ну. Выдохни. Все и так к тому шло, чего уж теперь лишний раз дергаться?

Кането сделал движение, словно собираясь высвободиться из этого полуобъятия, но вместо этого выпустил из пальцев стакан и спрятал лицо в ладонях. На несколько секунд повисла неловкая тишина.

– В чем трагедия-то? – удивленно спросил Лэнсер. – Мыльная опера, ну так что в этом страшного?

– Она предупреждала, что это случится… – глухо сказал Бентен. – Что это лишь вопрос времени.

– Так ты знал? – пилот попытался развернуть собеседника к себе, но потерпел неудачу.

– Я надеялся, что она лжет.

Не дождавшись ответа от Бентена, пилот перевел взгляд на мрачного Конрана и по-прежнему спокойного, но задумчивого Джайка.

– Что тебе сказать… – Саймен скособочился в кресле и подпер щеку кулаком. – Прецедент и вправду сложный. Забота императорской семьи о собственной генетической безупречности – это притча во языцех. До сих пор понятия "незаконнорожденный ребенок" у них просто не существовало, хотя бы потому, что любой их отпрыск может быть зачат только с ведома и желания обоих родителей. По крайней мере, так было на протяжении нескольких столетий. Могу себе представить, какую трагическую историю сочинила благородная госпожа о потенциальной судьбе конструкта императорских кровей…

– Маргинала с нижних уровней. Кибера! – подозрительно охрипшим голосом добавил Бентен, все еще не отрывая ладоней от лица.

– Да, это наверняка было отдельным элементом страшилки, – кивнул Джайк. – Вполне съедобная сказка для десятилетнего мальчика.

– Ну… и почему она была неправа? – резко спросил Конран.

Саймен вздохнул.

– Ну ладно, у этого от страха разум отшибло, но ты-то… Как это бледное недоразумение попало в "Иронсан"?

– Исбэшники отловили и приставили к делу, насколько я знаю, – ответил вместо Конрана пилот.

– Именно. А какая процедура является самой первой и неотложной при любом задержании? Офицер Сугеро, ваш ответ?

– Генетическая экспертиза… – светлея лицом, отозвался японец.

– Бинго. Еще вопросы?

Конран нахмурился.

– Выходит, исбэшники все знали с самого начала?

– Меня это никак не защищает, – выдавил Бентен, опуская руки. – Пока я был безвестным полицейским, я им не мешал. Но у госпожи Норико иные планы…

– Которые для ИСБ так же не тайна, с твоих же собственных слов, – отмахнулся Лэнсер. – И ты все еще жив, здоров и на свободе. Так что завязывай психовать. Иди, умойся. Или тебя проводить?

Когда Бентен торопливо скрылся за дверью, решительно отказавшись от сопровождения, в комнате на минуту снова повисла тишина.

– Для меня этот день выбрал лимит сюрпризов на год вперед, – пробормотал Конран, пренебрегая стаканом и делая несколько больших глотков коньяка прямо из бутылки. – Императорские двойники, плачущий Бентен… А если прибавить сюда все открытия последних недель – ууу… Не могу избавиться от мысли, что мы рыбачим в бассейне с акулами – любая добыча нами не подавится.

– Куда подевался твой оптимизм? Верни его на место, он едва ли не единственная твоя положительная черта, – отозвался пилот. – Кто предупрежден, тот вооружен, а там посмотрим.