Эдо, XXIX век

"Гость"

Часть первая


Вернуться

Глава 9

Аридзима надавил на скрытые полированными панелями рычаги, и оконное стекло медленно поехало вверх, впуская в кабинет неожиданно теплый уличный воздух и шум. Экологи из Комитета социальной защиты не рекомендовали делать это часто, хотя и утверждали абсолютную безопасность нынешней городской атмосферы. Десяток лет назад на нижних этажах оживленных улиц ни одно приличное заведение не обходилось без компенсационного тамбура, чтобы ни одна молекула загазованного воздуха не проникала в кондиционированные недра здания. Сейчас – в угоду набравшим большую силу социальщикам – такие вещи старались не афишировать. Впрочем, Комитет действительно добился немалых результатов в деле улучшения городской атмосферы, так что можно было обходиться и без крайностей.

Аридзима закупоренные помещения не любил. Немая тишина давила на психику неимоверно, не спасал даже никогда не выключающийся аудиоканал новостей. Возросшее количество больных клаустрофобией заставило ввести в обиход немыслимое ранее приспособление для передачи внутрь изолированных комнат уличных звуков, но Аридзима эту консервированную свободу презирал, предпочитая нарушать наставления экологов. Что за радость курить, сидя под струей от вытяжки?

– И что сказал дежурный?

– А? – Джайк отбил пальцами очередную дробь на тонкой деке слим-лоджика, полюбовался на результат и кивнул сам себе. – Ну, он опознал собеседника Рейке…

Шеф Особого отдела уронил сигарету за окно.

– Опознал?!

Гигант с хрустом потянулся.

– Я предъявил ему несколько фотографий… он выбрал две похожих. На одной из них – Эркина.

Аридзима прищелкнул пальцами в немом восторге. На терминале заверещал сигнал городского вызова и тут же смолк, прихлопнутый сенсором отбоя.

– Так… дальше, дальше!

– За домом сержанта Романа Эркина установлено наблюдение, – воодушевления начальства Джайк не разделял. Его внимание было занято наладкой устойчивой связи со спутником слежения социальной службы.

– Похоже, ты не ждешь, что это окажется полезным? – несколько желчно осведомился Аридзима. Русский пожал мощными плечами. Шум скользнувшего за окном служебного легкого флаера заглушил новый вызов на терминале, низкий гул и мощный поток воздуха заставили вздрогнуть и задребезжать мелкие предметы, световое перо выпало из подставки и покатилось по столу. Джайк накрыл его ладонью и водворил на место.

– Слежка за пилотом началась, они клюнули. Судя по всему, сейчас в парке Ханаоки начнется самая интересная часть представления, и я не хочу ее пропустить или наблюдать на экране слим-лоджика. У меня отсюда возможностей маловато. Как насчет смены места беседы на что-нибудь более технически оснащенное?

Джайк имел наглость быть правым.

###

Можно быть сильным и быстрым от природы, иметь тончайшее обоняние, обладать навыками специфических боевых искусств или виртуозно владеть оружием – и все это без применения имплантов. Приложи усилия, научись, оттачивай приобретенные навыки, и рано или поздно ты станешь одним из лучших. Люди научились ценить естественные достижения – прекрасный голос может подарить вам богатство, если к нему прилагается сертификат об отсутствии постороннего вмешательства на связках и легких. Восхитительная пластика артистов Императорского балета собирает толпы восторженных зрителей, потому что известно, что нет среди танцоров киборгов или киберов, только талантливые и упорные люди. Биологически "чистый" телохранитель поспорит в популярности с мощными и быстрыми обладателями сервоприводов, армированного скелета и апгрейженой нервной системы, ибо ни один сканер не выдаст твоего умения молниеносно среагировать на опасность, в то время как киберы на нем видны за милю. Но если область твоих интересов лежит в сфере информационных игр и киберпространства – оставь надежду стать лучшим, миновав хотя бы минимальную модификацию тела. Это Клондайк для черных и лицензированных клиник, а так же индустрии развлечений.

Большинству обычных людей для хождения по сети хватает "короны" – обруча с плоскими электродами. Профессионалы и те, у кого есть на это деньги, используют шлемы и сенсорное напыление. Но если ты хочешь быть истинным королем сети, то все эти внешние приспособления не для тебя. Только прямое подключение может дать тебе доступ ко всем возможностям виртуальности… ну, а уж как ты сумеешь ими распорядиться – это твоя забота.

Запрещены законом виртуальные игры для подростков младше 18 лет, требующие встроенного нейроинтерфейса или даже хотя бы примитивного джайка, но каждый год миллионы дисков с этими играми производятся и продаются нелегальными умельцами. И родители изнывают от настойчивых упрашиваний своих чад о разрешении на имплантацию, но даже если они не страдают принципами биологической чистоты, не все могут позволить себе безопасный дорогой разъем и тонкую операцию. Вот и разыскивают все службы правопорядка подпольные лаборатории и клиники, но пока спрос превышает предложение – усилия их обречены быть сизифовым трудом.

Виртуальность – опаснейший наркотик, почти неограниченная власть над своими фантазиями и ощущениями. И те, кто использует сеть для своей работы, легальной или криминальной, и те, для кого это просто способ вырваться за пределы реального мира, одинаково не способны отказаться от этой мозговой стимуляции, когда цвет имеет вкус, а звук – запах, и мысленное усилие способно заставить тебя испытать чувство полета. Эффективной работе с виртуальностью обучают годами, но есть люди, которые "родились с AI в голове", и для которых принципы функционирования электронных макросетей понятны на интуитивном уровне. Джайк был выдающимся сетевиком-интуитом, и Аридзима это знал и ценил.

Лаборатория сетевого контроля при Особом отделе полиции состояла всего из пяти машин, на которых попеременно работало восемь человек. Эти коммы не были чудом технического оснащения, но многие организации пожелали бы иметь в своем штатном расписании такую команду сетевиков, которые выполняли работу для полковника Сакео Аридзимы. Здесь командовал парадом необъятных размеров смуглый индус, ворчливый и весьма подвижный для своих габаритов. Работал он на Особый отдел из соображений личной безопасности, что служило наилучшим стимулом. Будучи носителем экспериментальных имплантов от "Криэйче Инкорпорейтед", он имел все шансы навсегда остаться ценным образцом в коллекции могущественной корпорации, но после счастливого случая, сведшего его с Аридзимой, техник-испытатель Савар Риваджуа стал главой лаборатории сетевого контроля Особого отдела, и не жалел об этом. Аридзима тоже не жалел.

– Область слежения определена, сигнал устойчивый, – не оборачиваясь на вошедших, доложила тощая красноволосая девица. Джайк походя хлопнул ее по плечу и с размаху уселся в соседнее кресло, активируя машину.

– Они уже в парке? – Аридзима подтянул к себе свободное сидение и уставился на экран, нащупывая в кармане портсигар. Савар молча несколькими командами продублировал изображение для Аридзимы на один из слим-лоджиков. Как и все сетевики, вынужденные по каким-либо причинам общаться с машиной через внешние видеоустройства, Джайк терпеть не мог, когда ему подглядывают через плечо. Саймен благодарно кивнул и привычным движением заложил за ухо таблетку сетевого разъема. Теперь монитор был не нужен – то, что Аридзима наблюдал на экране, Джайк получал сразу в область внутреннего зрения. На двумерной карте медленно ползла светящаяся точка, по краям отдельные кадры показывали различную степень приближения – нижний ряд занимали прямые выводы с датчиков на одежде Бентена.

– Где слежка?

– Терпение... – Джайк удобно откинулся в кресле, переложил деку на колени и застыл, изредка дублируя пальцами внутренние команды. Даже получив официальный доступ к защищенным каналам ИСБ, подключиться к ним было непросто. Аридзима закурил, ожидая результата этой своеобразной медитации. На карте добавились новые светлячки – сигналы от преследующего любопытных военных исбэшного спецназа.

– Ага... какие они осторожные... блюдут дистанцию, – непонятно о ком высказался в пространство Джайк, – Бентен, расслабься, они далеко. Сейчас я поищу твоих истинных будущих визави...

Кането на одном из мониторов спутникового слежения похлопал себя ладонью по бедру, давая понять, что сказанное к сведению принял.

Аридзима еще пару минут понаблюдал, как рыжий кибер координирует действия своих подчиненных, и отвернулся, раздавливая в пепельнице окурок. Это была его черная карма – вечно сидеть в кабинете, в одном ли, в другом ли, пока другие исследовали, бежали, дрались. Ждать было скучно – и на этом этапе Джайк мог бы и вообще прекрасно обойтись без присутствия Шефа, а там, с другой стороны, все вопросы контролировала великолепная ИСБ, которой тоже не было дела до мнения Сакео Аридзимы о происходящем.

Саймен уже вычислил среди посетителей парка команду, поджидавшую пилота с его охраной, и Бентен отлично разыграл попадание в ловушку, и все и далее должно было бы идти как по маслу – а как иначе?

– Что, черт возьми, происходит… – изумленно пробормотал Джайк. У самого уха Аридзимы коротко выдохнул Савар, резко нагнувшийся к экрану, стараясь не упустить ни единой детали из творящегося хаоса. Джайк кричал команды для Сенгоку и пытался заставить слушаться Бентена, не контролируя громкость своего голоса оттуда, из Сети, красноволосая Сион недоверчиво бормотала что-то, но Аридзима не слушал их и не видел ничего вокруг, кроме падающего как в замедленной съемке беловолосого юноши. Это была еще не догадка, но дразнящий призрак ее, и возникшую теорию непременно нужно было проверить.

– Рива! Увеличь и прокрути еще раз! Быстро!

Индус непочтительно смахнул с монитора указующий палец шефа и развернул нужное изображение в голографической плоскости перед экраном. Аридзима впился глазами в полупрозрачный силуэт полицейского, через который еще можно было наблюдать на основном мониторе финал этой трагикомедии. Бентен – точно так же, как и Рейке Китано на пленке социальщиков! – сморщился, как от резкой боли, поднес руку к голове, закатил глаза и упал, точно так же упал…

– Сион! Отследи каждого из присутствующих в области обзора, зафиксируй лица! Найди мне…

– Шеф, – Джайк на ощупь нашел рядом руку начальника и похлопал, привлекая внимание к происходящему на одном из каналов, – Снимайте слежку за домом Эркина. Если не хотите отслеживать его посетителей, конечно.

На мониторе двое из спецслужбистов выводили из флаера шатающегося сержанта.

Изысканный принц Иширо, воспитанный в рафинированной атмосфере дворцовых покоев, и не подозревал, что в некоторые моменты жизни у них с шефом Особого отдела полиции, человеком с весьма пестрым прошлым, совершенно одинаково злорадная улыбка.

###

Статная женщина-адъютант даже не стала задавать обеспокоенному гостю никаких традиционных вопросов – просто доложила в крохотный микрофончик:

– Господин полковник, к вам Иширо-сама, – и прижала сенсор, открывая перед посетителем дверь кабинета главы медицинской службы ИСБ. Иширо даже не пришлось замедлить шага – дверь плавно ушла в стену, он перешагнул порог… и беспокойство разом отступило. Среди сотрудников ИСБ полковник Сэйто, глава медик-службы, почитался кем-то вроде священнослужителя. В некотором роде этот подход был вполне оправдан, поскольку основной специальностью принца Сэйто были психиатрия и психокоррекция, и его воздействие на состояние нервной системы окружающих порой напоминало мягкий гипноз.

Вот и сейчас, стоило Иширо увидеть встающего ему навстречу из-за старомодного письменного стола очень высокого и очень сутулого человека, как на него уже снизошло неземное спокойствие и та самая, еще из детства пришедшая, уверенность: "Здесь Сэйто, а значит, все будет хорошо". Старших братьев у Иширо было трое. Но только один из них мог вот так, еще не сказав ни слова, подарить эту детскую безмятежность.

Дверь почти беззвучно закрылась.

– Здравствуй, – спокойно произнес глава медик-части, и мягко, чуть укоризненно улыбнулся. – Тебе не стоило так переживать. Оба твоих подопечных уже здесь, с ними не произошло ничего непоправимого.

Как всегда, спрашивать, что случилось, Сэйто не было нужды. И беспокойство младшего брата для него было совершенно очевидным, хотя никто другой не уловил бы признаков душевной смуты в отрешенно-бесстрастном лице " Ледяной статуэтки".

– А вот ты, – продолжил Сэйто, все с той же мягкой укоризной, – совершенно напрасно пьешь столько кофе. Я, между прочим, предупреждал.

– Сэй-сама… – Иширо чуть опустил голову, признавая правоту брата. Спорить с Сэйто в вопросах охраны здоровья было абсолютно бесполезной и глупой затеей. И оправдываться – тоже. Того и гляди, загремишь в бокс для глобальной профилактики на недельку-другую, что для каждого нормального человека не самое приятное времяпровождение.

Сэйто выдержал несколько садистскую паузу, давая одному из своих основных пациентов осознать всю глубину его неправоты, и махнул рукой в сторону кресла.

– Сядь, сейчас я все тебе покажу.

###

Где-то рядом пели птицы. Это не мешало приятно дремать, но какое-то неуловимое беспокойство настойчиво требовало от Иеро проснуться…

Инсэнты!

Он рывком сел на кровати и застыл, примеряя воспоминания на окружающую реальность.

Небольшая светлая комната имела всего одно окно, и сейчас оно было открыто. Лэнсер определенно не ожидал чего-то подобного от этой сверхцивилизации. На улице шелестела листва и слышался птичий гомон.

Воспоминание об инсэнтах было малоприятным, но пришлось очень кстати. Вспомнив женщину, атаковавшую Бентена, пилот как-то сразу вспомнил и многое другое. И как всегда, «вновь обретенная» информация вызывала недоумение – а как вообще можно было такое забыть?

Пилот спустил ноги с кровати и потянулся. Выспался он просто замечательно, чувствовал себя прекрасно, да к тому же, начал понимать, что именно произошло – большей частью потому, что вспомнил, хоть и обрывочно, где его носило «лишние» годы. И, естественно, события этих "потерянных" лет имели самое прямое отношение к происходившему сейчас.

Некоторое время Лэнсер сидел, болтая ногами, и осматривал палату, чуть ли не сознательно запрещая себе думать о том, как же решается задачка – чтобы дать информации "устаканиться" и не наделать поспешных выводов. Комната была мало чем примечательна – минимум мебели, зеркальная панель около окна, само окно. Все чисто, чуть ли не стерильно, стены, против обыкновения, не белые, а светло-бежевые, на полу – мягкое покрытие того же ужасно непрактичного коричневато-бежевого цвета. В целом – комната как комната. Во всяком случае, раздражения обстановка не вызывала, наоборот, действовала умиротворяюще. Настроение не испортилось даже от обнаружения того факта, что пилота переодели в какую-то пижаму, хотя обычно он довольно нервно относился к манипуляциям с его бессознательным телом.

Встав с кровати, Лэнсер еще раз от души потянулся, глянул на свое отражение в зеркале – отражение было всклокоченное и малохудожественное – и подошел к окну.

За окном был парк – ухоженный, с чистыми дорожками, фонтанами, и, кажется, даже прудом. Совсем не похожий на тот, где произошла стычка с дамой-инсэнтом и ее командой. Лэнсер хмыкнул – недурственно живут господа в ИСБ, совсем недурственно. Для техногенного-то донельзя города – так и вовсе шикарно. И, усевшись на подоконник открытого окна, наконец-то позволил себе подвести итоги, собрать воедино до сих пор разбитую на фрагменты картину произошедшего.

В этот самый момент дверь до отвратительности плавно и беззвучно ушла в стену – и в комнату шагнул Бентен. Выглядящий вполне бодрым и здоровым.

– А-а, привет, – поздоровался пилот. – Мне как раз тебя и не хватает.

Вместо ответа Бентен протянул ему уставленный чашками поднос и, освободившись от своей ноши, присел на край кровати, уставившись на собственные руки.

– Что не так? – полюбопытствовал пилот, осторожно пристраивая поднос рядом с собой на подоконнике. Пара чашек была накрыта прозрачными крышками, запотевшими изнутри, и это наводило на мысли о горячей вкусной еде.

Бентен потер пальцами подбородок.

– Я привыкаю.

– К чему? – насторожился Лэнсер.

– К тому, что меня здесь держат за дорогого гостя. Это как-то… дико. Впрочем, еще более дико, что меня тут держат за своего. Но лучше мы поговорим о тебе. Ты без меня соскучился? – ехидство смягчалось жадным взглядом, адресованным отнюдь не пилоту, а завтраку. Не дожидаясь ответа, Бентен взял одну из чашек и отправил в рот ложку белой массы.

– Ммм… какая-то белковая паста… – не следовало спрашивать, понравилось ли полицейскому. Ел он так торопливо, словно опасался, что чашку отберут. Выглядело это странно и ошеломляюще, и совершенно не вязалось с уже привычными Лэнсеру гипертрофированно изящными манерами. Пилот с некоторым недоумением попробовал немного содержимого собственной чашки, убедился, что ничего кроме обычного сладкого творога в ней нет, и снова посмотрел на Бентена. Тот как раз проводил ложечкой по стенкам опустевшей посуды, собирая остатки.

– Э-э… я не люблю творог… хочешь?

– А я, кажется, очень люблю… ты хотел мне что-то рассказать, как я помню?

Лэнсер вздохнул.

– Я не уверен, что это прозвучит… разумно.

– В этой истории вообще нет ничего, что звучало бы разумно, – отозвался телохранитель. Он нагнулся, поставил опустевшую чашку в толстый ворс ковра и сбросил ботинки, с ногами забираясь на кровать, – Во всяком случае, любая новая информация может случайно оказаться ключом к разгадке если не для тебя, так хотя бы для нас…

– Вы что-нибудь знаете про другие разумные виды?

Бентен закусил губу, раздумывая.

– Ну-у, я бы ответил тебе "нет" сразу, но может быть, ты имеешь в виду искусственный интеллект или что-то в этом роде? Тогда кое-что, несомненно, известно.

– Нет. Искусственный интеллект здесь не при чем… значит, не знаете, – Лэнсер обхватил себя руками за плечи и слегка покачался взад-вперед, как человек, смущенный необходимостью говорить невероятные вещи и не знающий, с чего начать. – Тогда давай с самого начала. Так вот. У нас дома такой другой, враждебный человеку разумный вид имелся. Некоторое время, пока мы их с планеты не вышибли. Как они себя сами называли – язык свернешь. Мы их называли "инсэнты". Собственно говоря, пресловутые порталы – их работа.

Бентен склонил голову к плечу, вникая в услышанное.

– И как они выглядели? Зеленые монстры?

– Да нет, – пилот поморщился, представив себе, каким бредом выглядит вся эта история для постороннего человека. – По-разному они выглядели. Очень по-разному. Иногда довольно жутенько, а иногда, потом уже, ближе к концу – как люди. И не отличишь.

Лицо полицейского при этих словах сделалось настолько несчастным, что Лэнсер не выдержал и вспылил.

– Черт, да прислушайся ты ко мне, идиот! Я не болен, у меня нет галлюцинаций, и я даже не рехнулся. Все это происходило и происходит на самом деле. Иначе кто, по-твоему, была та баба, которая руководила нападением?

По выражению лица Кането, Лэнсер понял, что последний аргумент был и вовсе неудачным.

– Так… понятно. Попробуем еще раз и сначала… итак. Существует такая раса – инсэнты. Выражаясь проще – это некие пришельцы, – раздраженным лекторским тоном отчеканил пилот. – Из их многочисленных способностей нас сейчас интересуют две. А именно – порталы и телепатия. То есть, способность к внушению. Пример портала – то, через что я к вам свалился. Пример внушения – то, как эта дамочка пыталась заставить тебя дать мне по башке. Ты же собирался это сделать, а?

Бентен неожиданно вспыхнул румянцем и удивленно распахнул глаза.

– Господи… а ты откуда знаешь? – вопрос о том, почему там, в парке, на него накатило это помешательство, не выходил из головы уже несколько часов. И разумного объяснения все не находилось.

Пилот усмехнулся.

– А вот знаю. Я это видел. В конце концов, я и портал вижу, а вы – нет.

Бентен зажмурился и выдохнул, запрокидывая голову. На открытой шее четко выделялся розовый след от инъектора.

– А я уж, было, подумал, что совсем с ума сошел…

– Ты все это время раздумывал, с чего бы это пришло тебе в голову? Небось, еще и остальные расспрашивали? – улыбнулся Лэнсер. Кането только сглотнул, не снизойдя до ответа.

– Успокойся, это была не твоя идея. Можешь мне поверить, я по инсэнтам могу экспертом работать. До сих пор только не пойму, почему ты не выполнил ее приказа. Тут мне здорово повезло, мог ведь остаться без мозгов, судя по твоим талантам в области драки…

Кането выпрямился и отвернулся, завесившись волосами.

– Аридзиме ты это не объяснишь. Меня все равно дисквалифицируют и упекут к мозгоедам выявлять степень моей социальной опасности, – сдержанно объяснил он. – Не могу выразить, как я этому рад.

– Ну, при чем тут твое начальство? Я так понял, что объяснять придется местным обитателям, – пожал плечами пилот. – А не то и меня упекут заодно – за попытку убийства… кстати, интересно, успешную или нет.

Видимо, до того, где же Лэнсер прохлаждался три с лишним года и как это связано с нынешними событиями, разговору было дойти не суждено.

Бентен смахнул волосы с лица и почему-то посмотрел виновато.

– После завтрака нас ждут. И… рассказывать заново тебе не придется.

- Нас прослушивали?

Кането кивнул и заставил себя посмотреть пилоту в лицо. Красивые темные глаза его были разнесчастными.

– И как вы все с такими порядками себе паранойю еще не заработали – я поражаюсь! – весело сказал пилот, спрыгивая с подоконника. – Может, мне еще и одеться дадут?

###

Что человек, представленный Бентеном, как полковник Иширо, был породистым японцем, сомнений не возникало. Хотя Лэнсер помнил совершенно другой тип японцев. Ну что ж вы хотите – 800 лет прошло, как-никак, и, в придачу, мир соседний. У Иширо были абсолютно неяпонские глаза – удлиненные, чуть раскосые, приподнятые к вискам. И нос был абсолютно не японский – длинный, тонкий, прямой, с высокой переносицей… Рот тонкогубый и резко очерченный. А уж белизной кожи господин полковник вполне мог потягаться с Бентеном. Их вообще легко можно было счесть близкими родственниками.

Иширо спокойно перенес процедуру пристального разглядывания и доброжелательно улыбнулся пилоту. Лэнсера аж передернуло от сочетания этой улыбки с неприятно застывшими чертами лица и льдистой прозрачностью черных глаз.

– Здравствуйте, господин Сегард, – голос у полковника оказался подстать внешности, красивый и официально прохладный. – Присаживайтесь, прошу вас.

"Бесконечно уверенный в себе господин, – подумал пилот, опускаясь в предложенное кресло. – Тем и противен". Бентен из соседнего кресла сделал неубедительную попытку подбодрить его улыбкой.

– В общих чертах я осведомлен о сложившейся ситуации. Ваши собственные показания подтверждаются исследованиями наших медиков и специалистов по трансгрессивным полям. Полагаю, вы согласитесь со мной, что этот случай просто уникален, и мы заинтересованы в разгадке не меньше, чем вы.

Лэнсер благоразумно промолчал, ожидая, пока кончится эта вежливая прелюдия. Соревноваться с полковником в любезностях ему совершенно не хотелось. К тому же он не имел ни малейшего понятия, что такое эти самые "трансгрессивные поля" и что там могли подтвердить или опровергнуть специалисты по ним. Бентен сидел с каменным лицом, опустив глаза и не касаясь прямой спиной кожаной обивки кресла.

– Скажите, - тон хорошо поставленного голоса внезапно изменился, обретя вполне человеческие интонации, – почему вы решили, что из всех присутствующих там, в парке, вам нужно уложить именно женщину?

– Потому что именно она отдавала приказания всем остальным. Даже если там были другие инсэнты, она явно была выше по рангу. Тем более, если она рискнула воздействовать на человека.

Лэнсер решил даже не прикидываться деликатным, словно тот факт, что полковнику полностью известно содержание утреннего разговора с Бентеном, есть что-то само собой разумеющееся. Иширо даже бровью не повел.

– Вы можете определять инсэнтов на глаз?

– С недавних пор – да.

– А какие-либо более весомые для человеческого восприятия признаки, чем ваши чувства, у них есть? – полковник чуть подался вперед, доверительно понизив голос и слегка разведя кисти ухоженных рук. – Это ни в коем случае не проявление недоверия к вашим словам, но поймите меня: мне придется сделать так, чтобы мне тоже поверили.

«Ага, как же – не проявление недоверия. Что же у него тогда этим проявлением называется?»

– Возьмите у нее пробу крови, – посоветовал пилот. – Она у них сворачивается не так, как человеческая, и на воздухе приобретает синеватый оттенок.

Полковник замолчал на несколько секунд, глядя куда-то в пространство и словно прислушиваясь.

– И насколько сильны их способности к внушению? Эта женщина действительно руководила действиями всех присутствующих… на ментальном уровне? – Иширо заметно споткнулся на термине, порадовав пилота таким проявлением небезупречности.

– Нет. На ментальном уровне, – Лэнсер позволил себе нахально выделить наукообразное словосочетание особенной интонацией. – Она пыталась руководить действиями Бентена. Я не заметил, чтобы она обращалась к остальным. А способности… способности каждого конкретного инсэнта определяются его местом в их иерархии. Низшие на человека влиять вообще не могут.

– И как высоко, по вашей оценке, стоит эта дама?

– Уровень второй-третий. По столь мимолетному знакомству я не могу сказать точнее. Но у меня есть основания думать, что у вас тут имеются и более мощные экземпляры.

Оба японца совершено одинаково чуть расширили глаза и тут же наклонили головы, пряча взгляд. Лэнсер чуть не рассмеялся, наблюдая за этой синхронной игрой эмоций на столь похожих лицах.

– Наши наблюдатели показали, что женщина начала падать еще до того, как вы сумели достать ее ножом. Вы можете это как-то прокомментировать? – серьезный голос полковника заставил пилота оторваться от сравнительного анализа двух длинноносых красавцев.

– Могу. Я предполагаю, что моя покойная жена оставила мне какую-то защиту от своих сородичей, о которой я до сих пор просто не знал. А Клэр была практически наивысшего ранга.

У Бентена отвалилась челюсть. Полковник Иширо тоже не сумел справиться с изумлением.

– А! Вот так? Вы были женаты на… инсэнте?

– На высшем инсэнте, полковник. Если так можно выразиться, на принцессе.

Бентен подавил сильное искушение почесать в затылке. Ироничное высокомерие пилота, внезапно проявившееся в данных обстоятельствах – и с таким собеседником! – шокировало его так же сильно, как и новые обстоятельства. Конечно, можно было бы просто счесть слова Лэнсера блефом, но почему-то реакция полковника ИСБ заставляла думать о прискорбной правдивости рассказа.

Иширо внезапно рассмеялся, всплеснув руками.

– О… простите меня, я даже не знаю, что и думать. Если принимать ваши слова на веру, это грозит безумием. Скандалом. Катастрофой.

– Разве я заставляю вас верить? – Лэнсер выглядел даже несколько рассеянным. – Может быть, у вас есть и другие версии, но с моей точки зрения вся эта история выглядит именно так.

###

Шеф Особого отдела полиции вытянул длинные ноги в матовых узконосых ботинках и провернул в пальцах "брелок" с особо любопытными кадрами записи событий в парке Ханаока. А так же показаниями измученного Рейке, уныло скорчившегося в гостевом кресле, и иллюстрациями к этим показаниям с пленок социальщиков. Аридзима был очень доволен собой. Настолько доволен, что тактично замял вопрос о том, что же именно делал Рейке Китано на станции 38-джей-Санджимо в обществе сержанта инженерно-технических войск Романа Эркина.

Джайк удобно устроился на офисном диване, прямехонько напротив стола обожаемого начальника и занимался тем, что старательно разглядывал стекла своих очков, полируя бархоткой невидимые обычным глазом царапины. Изредка, когда рыжий хакер поднимал голову, можно было увидеть, как двигаются объективы микрокамер в его глазницах. Подобное поведение господина Сивера свидетельствовало о том, что ему скучно. А скучно Джайку, видимо, было потому, что самая интересная для него часть работы оставалась позади.

Через полторы минуты подобного времяпровождения Джайк счел состояние корпуса своих "глаз" неудовлетворительным, полез во внутренний карман жилетки и извлек футляр с другими псевдо-очками. Еще секунд десять сравнивал первый корпус и второй, «рабочий» и «цивильный», и, в конце концов, выбрал второй, надев его тем же жестом, каким обычный человек века этак двадцатого надевал очки – только тихо щелкнули зажимы на висках. Теперь издали можно было бы счесть, что хакер просто приверженец ретро-моды и ходит в темных очках – если не обращать внимания на то, что стильная оправа слишком плотно прилегает к краям глазниц.

Как только Джайк закончил развлекаться, в кабинете объявился четвертый участник мероприятия, которого, собственно, остальные и дожидались – Сенгоку. На этот раз он не даже не опоздал. Видимо, прошлое нудное дежурство с патрулированием еще не изгладилось из, в общем-то, довольно цепкой сенгоковской памяти. Опоздать он не опоздал, но явился ровнехонько в срок, секунда в секунду – то ли у него само по себе так вышло, то ли из чистой вредности заставил себя хоть чуть-чуть, но подождать. Демонстративно рухнул на противоположный от Джайка край дивана и положил ноги на журнальный столик. Хотя Аридзима давным-давно перестал хоть как-то реагировать на подобные выходки, отказаться от маленького самоутверждающего проявления наглости было выше конрановских сил.

Аридизма лениво оглядел свое маленькое войско, выпрямился в своем кресле и запросил связь с выданным ему номером частного комма.

– Слушаю вас, полковник, – почти немедленно раздался голос капитана Амады. Через несколько секунд заставка на экране сменилась на несколько затемненное изображение салона гражданского флаера с Амадой на месте пилота.

– Буду по возможности краток, – Аридзима поднял руку, внося брелок в видеозону. – Я располагаю некоторыми материалами, которые могут оказаться вам интересны.

Два заранее заготовленных фрагмента всплыли и расположились в нижних углах экрана. Амада опустил глаза, разглядывая странный подарок.

– Судя по всему, в присутствии одного из ваших... скажем так, гостей, мои сотрудники отключаются, как нежные барышни. Прав ли я, что эти данные могут представлять некую ценность для вашего ведомства?

Судя по движению рук, исбэшный капитан сохранял и прокручивал заново присланные клипы. Дернул бровями, поднял глаза на шефа Особого отдела.

– Превосходно. Лучше, чем я мог надеяться... ну и, господин полковник? Что вам угодно с моей стороны в качестве... скажем так, благодарности?

Аридзима улыбнулся, оценив легкую иронию в заданном серьезном тоном вопросе.

– Не так уж и много. Я хочу, чтобы группа "Иронсан" продолжала участвовать в этом деле. Даже если игра перейдет на территорию армии.

– Особенно если игра перейдет на территорию армии, – пробормотал себе под нос Амада, негромко – но в пределах слышимости для собеседника.

– Приятно работать с умным человеком! – Аридзима изобразил шутливый поклон. – Как я узнаю о вашем решении?

Амада пожал плечами, пальцами поправляя клипсу инсайд-комма.

– Можете считать условие принятым.

Джайк и Сенгоку вне пределов видеозоны переглянулись, состроив утрированно уважительные гримасы.

– Видал я таких капитанов! – одними губами проговорил Сенгоку в сторону Джайка. Хакер, довольно ухмыляясь, кивнул в ответ.

– Мне потребуется пара минут на установление закрытого канала, – Аридзима положил брелок на стол перед собой и слегка подтолкнул, словно хотел послать вещицу прямо в экран.

Рейке перекосило и он сгорбился еще сильнее. Шеф Особого отдела оказывался в несомненном выигрыше от сделки, но ему, Рейке Китано, не было решительно никакой радости от предстоящих долгих бесед со следователями императорской службы безопасности.

###

Вышколенный адъютант никогда не решился бы побеспокоить шефа в такой момент без крайней нужды. Иширо продолжал слушать рассказ полицейского, но на настойчивый сигнал инсайд-комма в левом ухе отреагировал.

– Срочная информация от капитана Амады, – неслышный никому кроме адресата голос адъютанта был строг и сдержан. – Материалы из Особого отдела. Выкладываю на Ваш комм. Устные комментарии могут быть включены по вашему желанию.

Полковник опустил глаза на маленькую видеопанель, вмонтированную в столешницу. Рядом с изображением бежали столбики иероглифов – выкладки аналитиков Особого отдела, поясняющие происходящее. Кто-то – вероятно, сам Амада – выделил цветом наиболее интересные моменты.

Бентен замолчал, ожидая вопросов. Пилот сидел с задумчивым и несколько озадаченным видом, по всей вероятности, обдумывая услышанное.

Иширо положил ладони на стол перед собой.

– Скажите, господин Сегард, в инциденте в парке Ханаоки участвовал один инсэнт?

– Не знаю, – рассеянно ответил Лэнсер. – Я не рассмотрел.

– А если я предоставлю вам возможность увидеть задержанных, вы скажете точнее?

– Разумеется.

Полковник кивнул и легко поднялся приглашающе взмахивая рукой.

– Прошу вас, пойдемте.

По всей вероятности, при подборе охранников в ИСБ менее всего обращали внимание на массогабаритные показатели. Из трех человек в форме, вытянувшихся в струнку при виде Иширо, двое не доставали Лэнсеру до плеча.

Полковник остановился у первого застекленного бокса.

– Вам достаточно просто посмотреть, или потребуется войти внутрь?

Пилот подошел ближе, постучал костяшками пальцев по прозрачной преграде, разглядывая одинокую мужскую фигуру в глубине камеры. Память услужливо определила задержанного как одного из недавних противников Бентена.

– Ну, этот человек. Самый обычный.

Полковник наклонил голову, ожидая продолжения.

Лэнсер медленно двинулся вдоль ряда одиночных боксов, ведя пальцем по стеклу. Все, как на подбор – только бывшего владельца ножа здесь не было и не могло быть, морг, вероятно, располагался в другой части здания.

Человек в третьей с конца камере был Лэнсеру незнаком. Но он единственный сидел лицом к стеклу, выжидательно и напряженно глядя на посетителей.

– Вот это – инсэнт. Но там я его что-то не припомню, – подчеркнуто равнодушно сказал пилот.

– Похоже, он вас видит, – Иширо чуть дернул уголком рта. – Прелюбопытно.

– А не должен? – усмехнулся пилот.

– Стекло с односторонней прозрачностью.

Заключенный попятился, отходя в дальний конец камеры.

Полковник словно постарел за несколько минут – настолько его лицо вдруг сделалось усталым и озабоченным.

– Это сержант инженерных войск имперской армии Роман Эркина... сорока восьми лет от роду, из которых последние десять лет он провел в столице. Вы уверены?

Лэнсер посмотрел на Иширо с сочувствием. Он примерно представлял, что ощущает человек, ответственный за безопасность других, когда на него вываливают такие новости.

– Абсолютно уверен, полковник. Возьмите пробу крови и сами убедитесь.

Иширо отвернулся, жестом подзывая охранника.

– Вызовите ко мне дежурного медика...

Впервые после начала этой истории с упавшим самолетом полковнику императорской службы безопасности стало страшно. Пилот уверенно опознал вычисленного Аридзимой экзота, что придавало вес и значимость рассказу об инсэнтах. Дело, вместо того, чтобы распутываться, приобретало пугающие масштабы и грозило глобальной катастрофой. До последнего момента Иширо все еще лелеял надежду, что вся проблема заключается в интригах одуревших от безделья военных, затеявших нелегальные исследования или что-нибудь в этом роде. И уж менее всего он ожидал такой развязки. Необходимо было признать возможность того, что в армию успешно внедрились и действуют в каких-то своих неясных интересах какие-то мутанты с паранормальными возможностями.

Слова "пришельцы", прочно ассоциирующегося с монстрами из голо-фильмов и виртуальных игр, полковник избегал даже в мыслях

###

Видан заскочил в кафе, придерживая капюшон обоими руками – чтобы не смялась укладка. Ливень обмывал запыленный город, струился по стеклам витрин, брызгал, разбиваясь о парапеты и лоснящиеся бока проносящихся мимо машин. Люди суетливо спешили в укрытия, до отказа заполняя придорожные забегаловки и рядами выстраиваясь под навесами. Облака над городом обычно разгоняли, но тучи, несущие дождь, были традиционно неприкосновенны – если, конечно, непогода не затягивалась.

Варант уже сидел за столиком и потягивал кофе. В пепельнице дымилась недокуренная соломинка "Картье Розе", перебивая слабый, но стойкий запах мокрых тел и ткани.

Видан сел напротив, без спроса вытащил из лежащей на столе пачки сигарету и потянулся к свечке.

– Мейсон оторвет тебе голову, – заметил его приятель. – Ты напрасно нарываешься, он ведь все равно учует.

Видан вспыхнул и переломил тонкую сигарету пополам.

– Мейсон может идти к черту! К черту! Я больше не собираюсь иметь с этим человеком никаких дел! Свет клином на нем не сошелся, десятки менеджеров будут только рады работать на меня!

Варант закрыл лицо ладонью, беззвучно смеясь.

– Господи, малыш, заткнись. Оставь этот бред репортерам. Я уже слышал о твоем выступлении в "Ночном пляже"… говорят, ты был неподражаем! – парень ехидно сощурился, разглядывая приятеля через неровное пламя свечи в высокой керамической чаше.

– Нуу… я его сделал, – Видан стянул мокрую куртку и бросил ее на свободный стул, слегка забрызгав подошедшего официанта. – Двойной кофе без сахара. И ржаные тосты.

Варант вздохнул, взбалтывая ложечкой кофейную гущу в своей чашке. Где-то рядом громко засмеялась девушка, у стены заработал музыкальный автомат, закручивая модную ретро-мелодию.

– Вот в чем дело, дорогой… ты облажался. В лучшем виде.

Младший вздернул подбородок.

– Что ты хочешь этим сказать? Надеюсь, не то, что этот новый манекен танцует лучше меня?

– Оххо… – Варант отвернулся, глядя на выламывающуюся на открытом участке пола между столиками парочку. – Видан, тебе не мешало бы слушать иногда, что тебе говорят. Этот мужик был бентеновский подопечный. Это работа, а не личная жизнь. Тебе надо объяснять, что к кому попало Бентена в охрану не приставляют, или сам знаешь? Зачем ты полез задираться?

Официант склонился на столиком, выставляя заказ, и у Видана хватило ума ненадолго замолчать, но как только они снова остались вдвоем, просто взорвался.

– Это все е-рун-да! Это все сказки для дураков! Я что, не видел, как Бентен на него смотрел?!

– Бооже… – Варант даже зажмурился. – Стоп на этом! Пожалуйста, без мелодрам! Я навел справки. Это точная информация, Видан, а не твои романтические домыслы.

– Если тебе всучили это как точную информацию, значит ты просто легковерный идиот!

– О-о, как все плохо, – старший отставил опустевшую чашку и встал, отодвигая стул. – Ты безнадежен, дорогой. Буду рад увидеться, когда ты немного проветришь свою хорошенькую головку. Адье!

Видан пожал плечами и взял с блюдечка еще горячий тост, обсыпанный кунжутом. Свечка почти догорела, и бесшумно появившийся официант ловко заменил ее новой, щелкнув зажигалкой в форме витой раковины. Юноша слегка отодвинулся, задумчиво наблюдая за его действиями и потягивая маленькими глотками вкусный кофе. Упрямство Варанта ничего не меняло в его планах, скорее, так было даже лучше. Видан и без него знал, что нужно сделать.

###

В течение этого безразмерного, растянутого, словно резинового дня Лэнсеру пришлось продолжать читать мини-лекции об инсэнтах – с различными вариациями, припоминая новые детали и отвечая на возникающие вопросы по мере сил. К слову, ответить на все вопросы он так и не смог, частью потому, что сам не знал, что сказать, частью – потому что просто не смог объяснить «на пальцах» то, что для него было само собой разумеющимся. К полковнику Иширо, которому, похоже, хотелось или узнать все и сразу (включая, как от инсэнтов избавиться), или убедиться, что пилот невменяем и бредит, Лэнсер проникся глубокой неприязнью. Капитан Амада, появившийся вскоре после опознания Романа Эркины, усиленно интересовался порталом и неприязнь, выпавшая на его долю, была чуть послабее, возможно, потому, что он еще не успел Лэнсеру до такой степени надоесть и выглядел не таким идеальным, как полковник. Единственным же ИСБ-шником, который оказался пилоту симпатичен, безусловно, следует признать адъютанта Иширо, пару раз за время трехчасовой беседы приносившего в кабинет кофе – то ли потому, что не задавал вопросов, то ли потому, что кофе был одуряющее хорошим. О Бентене же и речи не шло – он уже казался пилоту родным и близким. Хотя телохранитель просто молча сидел в углу, его присутствие Лэнсера радовало.

За всеми этими разговорами обрывочные воспоминания о трех потерянных годах прижились окончательно и бесповоротно, основательно поменяв общую картину произошедшего. И происходящего заодно.

Пожалуй, никто кроме Бентена не мог заметить, что сейчас пилот способен объяснить что-то, что еще позавчера находилось в категории «не-знаю-не-понимаю-не-помню-отстаньте». Но телохранитель не стал влезать в разговор, предпочитая обговорить изменения в сведениях позже и без посторонних, или, может быть, давая шанс обнаружить нестыковки аналитикам, прослушивавшим все разговоры телохранителя с подопечным с самого начала.

А когда за окнами стало ощутимо темнее, их неожиданно отпустили восвояси. Оба с плохо скрытым ужасом отказались от предложенной машины и мечтали только об одном – поскорее покинуть эти стены. Залитую светом прожекторов площадку перед центральным входом полицейский и его подопечный преодолевали почти бегом, позволив себе замедлить шаг только за границей освещенного участка. Свежий вечерний воздух заставлял зябко ежиться, накрапывал мелкий дождь – последние капли недавнего бурного ливня.

Бентен остановился на краю широкого пустого шоссе, гладкой лентой истаивавшего вдали, и набрал на наручном комме номер.

– Сенгоку? Подбери нас…

Лэнсер зевнул, прикрывая рот ладонью, и прищурился на прожектор, старательно нашаривавший лучом что-то или кого на обочине шоссе.

– Интересно… Очень интересно, что же они теперь-то будут с нами делать.

– Ты о чем? – рассеянно спросил полицейский, видимо, подсчитывавший в уме, сколько времени понадобится Сенгоку, чтобы добраться до Управления ИСБ.

Пилот отступил в сторону – почему-то ему не хотелось, чтобы прожектор осветил его.

– Я о том, что ИСБ мы успешно озадачили проблемами, и все прочее их теперь волнует и будет волновать мало. А вот вопрос, куда, собственно, мне деваться и, главное, как деваться – так и остался открытым. И очередь до его решения дойдет ох, как не скоро…

Кането слабо усмехнулся.

– Ну, прямо сейчас такого вопроса у нас нет. Мы едем домой.

– Да? Домой, говоришь? – хмыкнул Лэнсер. Бентен посмотрел на него в упор, страдальчески заломив брови.

– Я страшно замерз, хочу вымыться, и еще больше хочу поесть. У тебя есть возражения?

– Нет.

Новые ботинки Лэнсера оказались необычайно удобны для долгих пеших переходов. По шоссе изредка проносились машины и авиетки, но в основном вокруг не было ни души. Зато неприятен был холодный ветер, вольно гулявший на открытом пространстве. Оба изрядно намучились с длинными гривами, уже спутанными и непрезентабельными на вид.

– Завтра же подстригусь, – пообещал пилот, в который раз пытаясь затолкать волосы за воротник куртки. Бентен промолчал, вглядываясь в приближающиеся огни очередной машины. Им повезло. Белый "Кессер-Сацума", пролетев мимо них, лихо развернулся, почти не сбавляя скорости – благо, ширина шоссе позволяла – и плавно подкатился, на ходу поднимая дверцу.

– Хорошо вас видно, парни! Издалека! – Сенгоку отсалютовал им из мягко освещенного салона какой-то бутылкой. В машине играла музыка и, кажется, было тепло.

В бутылке оказался какой-то горячий лимонад. Бентен выпил почти половину и задремал, прислонившись к мягкой обивке. Сенгоку вел машину молча, изредка поглядывая на своих пассажиров через плечо. Лэнсер невольно улыбнулся – отсутствие зеркала заднего вида, которое заменял дисплей, мешало водителю наблюдать за ними менее очевидно.

– Что, вас там совсем запарили?

Пилот фыркнул.

– Это еще кто кого запарил…

Сенгоку довольно ухмыльнулся.

– Это хорошо! Полезно для кое-кого. Завтра мы получим кое-какие сведения от нашей доблестной армии, и разговоры могут стать значительно более предметными.

Вернуться