"Другой ракурс"

###

В «его», то есть, исбэшной, квартире все было так, будто Лэнсер никуда и не уезжал. Разве что идеально чисто и нигде ничего не валяется – но это иногда случалось и во время его здесь обитания. А вот брошенный полгода назад на столике карандаш лежит ровно там же, где был оставлен, и пепельница стоит там, куда сам Лэнс ее поставил, и даже забытая на столе чашка – помытая и протертая – стоит на том же самом месте.

В стенном шкафу аккуратно развешана одежда – включая ту, что еще утром он видел в медчасти – и подготовлена сумка для поездки. По счастью, пустая. Лэнсер бы не удивился, если бы неведомый обслуживающий персонал, который не факт, что вообще живой, решил собрать ему белье в дорогу, но, пожалуй, нешуточно разозлился бы. Слишком много вмешательства в частную жизнь на сегодня.

А вот пойти поесть стоило. Не то чтобы сильно хотелось, но черт знает, что поделывал его желудок эти два месяца? Хотя… наверное, если бы что-то было не так, Ланберг бы предупредил.

Холодильник, как и ожидалось, был полон. Не холодильник, а термошкаф – поправил сам себя Лэнсер. Холодильник – это там, дома, и там он, что характерно, охлаждает. Иногда даже замораживает наглухо, когда в очередной раз накроется регулятор. А здешний аналог поддерживает нужную температуру в каждом отсеке. И подогревает, если надо. До заданной на упаковке температуры.

Что-то готовое, подогретое и сервированное, на соответствующей полочке, за стеклянной дверцей, даже уже стояло. На поверку это оказался отличный кусок ростбифа с гарниром из свежих овощей и печеной картошки. Аппетит резво вернулся, как после трехдневной погони по лесам за какой-нибудь очередной бандой.

Мясо было отменное. Истекающее розоватым соком, в меру прожаренное, с румяной корочкой, не сухое, но и без лишнего жира. Такой бы кусок мяса – да Ханне с ее вечной анемией. И Сандре. И Джессу со всем выводком его внучек по куску. Да черт побери! Никому в Китченере лишний кусок мяса не помешает, но даже в голодную зиму зарезать молочное стадо, возможно, последних коров в провинции, нельзя. В тот год, помнится, с курами приключилась какая-то хвороба и в итоге все сидели на озерной рыбе и складских запасах, пестуя выживших несушек, как детей малых. Хорошо, запасы тогда еще были.

Озарение было настолько сильным, что Лэнсер отложил вилку и замер, не дожевав. Совершенно точно, что тут не забивают скот на мясо. Их от идеи зарезать корову и разделать на куски если не кондрашка, то нервное расстройство прихватит. И вообще, скорее всего, здесь скот не разводят и хорошо, если найдется пара коров в зоопарке или каком-нибудь заповеднике. Хотя нет, молочные есть, наверное – для элиты.

Это мясо японцы выращивают отдельно от коровы. Смутно припоминалось, что ли Джайк, то ли Бентен сто лет назад (а на самом деле – меньше года) рассказывали, про разные категории продуктов… синтезированные, клонированные, для киберов. И что его, как балованного аристократа, кормят натуральным – то есть, клонированным.

И что многие частные кафе и рестораны частенько имеют собственную мини-фабрику. А более пафосные – закупают клонированное.

А значит, точно так же можно поставить такую фабрику и в Китченере. И на базе. И в Чарли. И в Виннипеге. Дело за малым – узнать, как это делается, и купить все необходимое.

Насколько Лэнсер помнил, его исбэшную зарплату Гоку называл «весьма некислой». За полгода точно что-то, да накопится. И от безумных занудных представлений Шеппарда о правильном и неправильном должна быть польза – и она будет. И пусть только попробует возразить.

Он с удовольствием доел ростбиф, собрал с тарелки остатки горошка и огурцов и отправился к комму – читать отчеты.

###

Отчеты из Китченера были составлены очень интересно: кто-то на той стороне, а может, уже и на этой, очень постарался, чтобы набранное на старинном компьютере в офисной программе 21 века можно было читать на комме, да еще и вставив в текст голографические иллюстрации.

Значит, помимо автора и Шеппарда, эти отчеты видело неизвестное количество японцев, и Стэн знал, что они это увидят. Что ж, надо учитывать этот фактор, пытаясь угадать вырезанные цензурой фрагменты.

Брюс писал, что первым делом опросил Фелпсов, и по изъятым у них предметам японцы установили, что источник вируса нашли именно братья-сталкеры. Это Лэнсер и сам мог бы сказать, без расспросов, расследований и японской экспертизы. Больше просто некому. Но подтверждение – это хорошо. А еще хорошо, что прямо сейчас Фелпсы никак не рискуют попасться ему под руку.

Дальше было интереснее: нашли братья довоенный частный бункер-лабораторию, а пробы, взятые с поверхностей предметов оттуда, навели японцев на мысль, что база и ее подопечные хранимы какими-то очень могущественными ками, потому что там и похуже гриппа флора колосилась. А грипп оказался генномодифицированным, то есть, тоже не просто так, для коллекции.

Лэнсер хмыкнул. В принципе, от предков можно было ожидать сюрпризов и повеселее: иллюзий в отношении довоенного общества он не питал. Черт знает, какое биологическое оружие они могли разрабатывать и зачем. А может статься, что эту дрянь там развели из благих побуждений. Уэллса начитались, например.

Новый начальник исбэшной миссии, Сэдэо Ван (или Ван Сэдэо, если на японский манер), тоже медик и исследователь, полагал, что опасность еще не миновала. Хуже всего было то, что располагался бункер в Онтарио, у одного из относительно крупных озер, и все это добро легко могло утечь в систему подземных рек. При этом ситуация складывалась патовая: у исбэшников не было сил и средств, чтобы разобрать этот бункер и дезактивировать все опасное, а у Шеппарда не было сил и средств, чтобы просто это место охранять, не давая следующим партиям сталкеров растащить заразу по всей округе.

Пока начальники договаривались, насколько можно увеличить поголовье японцев на базе и сколько оборудования они могут привезти, выбрали компромиссный вариант: Шеппард вернул Брюсу летный допуск, отобранный за самовольный проход портала на Аогасима, чтобы тот мог контролировать окрестности бункера.

Так вот кто рискнул и привел помощь из Эдо. А Зануда такой Зануда со своими иерархическими игрищами.

– «Ужель не цените совсем жизнь императорского… консультанта», – пробормотал Иеро. В оригинале одной из бесчисленных любимых цитат Алекса было «адъютанта», но уж туда Лэнсер точно не стремился.

Он вернулся к чтению. Дальше, как и обещали, шли новости Китченера. Умер отец лесовика Карла – печально, но старику было уже слегка за 90. Старшая внучка Джесса вышла замуж за молодого Рассела Уильямса, увлекательная местная мелодрама с мезальянсом. Джесс – правая рука обеих мэрш, а Рассел – известный оболтус, грезящий карьерой сталкера. Но Саманту это не остановило. Как не останавливало поколения юных девушек до нее. Лэнсер улыбнулся. Этот роман был поводом для сплетен добрый год, если не дольше. Сам он полагал, что Рассел Уильямс относится к породе пассионариев, и, скорее всего, ему найдется лучшее применение, чем шарить по заброшкам, которых и так-то не очень много осталось неосвоенных и в досягаемости.

Так, дальше. Травница Ханна, слывущая среди некоторых почти ведьмой, на две недели съездила в Полис, вернулась с подарками – деталями для перегонного куба, но ничего толком не рассказывала: как есть, ведьма.

Список рождений, свадеб, построек, пожаров был длинным и Лэнсер узнал Сандрину манеру пытаться запудрить ему мозги, в надежде, что он отстанет раньше, чем она закончит перечислять. Иногда у нее срабатывало. Но не с Брюсом же! При желании, Баттлер мог быть въедливым, как чеснок. Так и оказалось. Где-то в конце списка мелкой бытовухи притулился отчет о запасах еды. Отчет был настолько радужным, что Лэнсер насторожился, припоминая, сколько и чего оставалось в закромах на момент последней ревизии.

Так и есть. Или весь поселок сидел на строгой диете к весне, или они питались чем-то не из своих запасов. Оставалось надеяться, что они не зарезали последних лошадей! За лошадей, в особенности за старого серого мерина, на котором сам Лэнсер иногда ездил в страду по полям, было обещано ноги выдергать любому покусившемуся, но черт знает, что там мирные жители надумали в его отсутствие.

Приписка от Брюса успокаивала, по крайней мере, касательно судьбы мерина: небывало щедрый вклад в питание коммьюнити внесли братья Фелпс. Несколько ящиков отменной тушенки и столько же – рыбных консервов.

– И в чем подвох? – вслух поинтересовался Лэнсер. Все логично: накосячили – извинились – проставились, живем дальше. Зачем прятать это за нагромождением бытовухи?

Видимо, причина как раз была вырезана из отчета Шеппардом. Но Брюс был бы не Брюс, если бы не оставил подсказку. Голограмма консервной банки выплыла из страницы и повертелась туда-сюда в чьих-то руках. На фоне был слышен обрывок реплики: «Отличный тушняк!» – говорил кому-то Колин Фелпс.

Фелпсы отдарились добычей из бункера. А Сандра приняла и скормила народу. И это после всего, что стало известно!

Лэнсер вернулся к отчету, надеясь увидеть что-то, указывающее на сохранность последних проблесков разума в головах этих горе-руководителей.

«Я понял, как у тебя это работает, – писал Брюс. – Твоя Сандра, конечно, очень хитрожопая бабка, но опасливая. Брать консервы я им разрешил, после того, как Отто все проверил и банки дезинфицировали. Но я ж не ты, а вдруг я разрешу, а ты потом не одобришь. Оставил ее список слухов, сплетен и прочего в отчете, как есть – наслаждайся».

Вот за этим мирным жителям и требовались военные-опекуны. Должен же на весь поселок быть хоть один человек с мозгами!

На чтение второго отчета времени уже не оставалось, но, судя по всему, Китченер был в надежных руках. В конце концов, по части постапокалиптического быта и добычи ресурсов всем остальным до Баттлера, как до Китая пешим ходом. Он этим занимался, когда остальные еще костер толком развести не умели.

Приехавший за Лэнсером час спустя Ранмару застал того в самом распрекрасном расположении духа, одетым в гражданское и готовым к вылету.

###

Лэнсер почему-то был готов к тому, что гиперпрыжковый борт окажется частным, и уже собирался проводить мысленные сравнения, насколько роскошь местных бизнес-джетов соответствует его представлениям из довоенных кинофильмов, но они полетели общим рейсом. Правда, в отдельном отсеке, в который они зашли с отдельного же трапа, так что при желании можно было нафантазировать, что эта махина принадлежит только их маленькой группе пассажиров. Впрочем, по мнению Лэнса, отведенный им салон в теплых бежевых тонах вполне тянул на временное пристанище высокоранговых путешественников – в креслах при желании можно было с удобством спать, а медиа-стол внешне не уступал по функционалу тому, что стоял в кабинете полковника Иширо. Капитан Амада отчего-то не пожелал им воспользоваться, и сразу же запустил собственный слимлоджик, в который и уставился, игнорируя все остальное, включая собственного шефа. Иеро уже знал, что длительность перелета определяется лишь удаленностью от порта точки безопасного запуска двигателей, а до этого момента лайнер представляет собой просто большой комфортабельный флаер с экранами вместо иллюминаторов. Видимо, в этот раз и порт прилета, и порт отправки были расположены достаточно близко, потому что никто из его спутников к длительному ожиданию не готовился, и прекрасные стюардессы не разносили высоким гостям икру и шампанское. Впрочем, совсем без гастрономических изысков не обошлось – у Кейдзи был с собой неизменный термос с кофе, от которого никто не отказался. Лэнс покрутил в пальцах очередную изящную чашечку, гадая, взялась ли она из походного кейса запасливого адъютанта, или является принадлежностью бежевого салона, и воззрился на господина полковника, вольготно расположившегося в кресле, напротив.

– И почему мы летим на помощь в другую страну?

Его Высочество, судя по позе подсознательно боровшийся с желанием перекинуть ногу через подлокотник, благо, расстояние между креслами позволяло, слегка кивнул, словно одобряя любопытство консультанта.

– Тому есть несколько причин. Во-первых, гиперпрыжковое сообщение по всему миру контролируется японской корпорацией «Сегимару», мажоритарным акционером которой являюсь, в частности, я и некоторые другие члены нашей семьи. Соответственно, проблемы с лицензированием нового порта меня интересуют как семейное дело. Во-вторых, о помощи с новой площадкой меня просил мой близкий друг. Он нечасто о чем-либо меня просит, так что сам факт просьбы означает… что ситуация неординарная. И с ней лучше ознакомится. Ну и – не буду скрывать – это страшно любопытный научный опыт. Любопытный. Страшно… – принц на секунду словно ушел в себя, но тут же снова вскинул глаза на Иеро. Амада, разглядывающий что-то в своем слимлоджике, слегка напрягся.

– Тогда – к вопросу о научных опытах – как получилось, что вы не захотели посмотреть лично, как мы будем проходить портал на этот раз, со мной на борту? – Съязвил Лэнсер. – Раз уж это так волновало ваше начальство.

Иширо от души расхохотался. Амада тоже улыбнулся и включил двусторонний режим экрана.

– Персональный стенд не влез бы к нам в салон. Так что мы ограничились прямым подключением к датчикам лайнера. Ни малейшего отклонения.

– Авантюристы, – серьезно сказал Лэнсер. – И генерал ваш авантюрист.

– Генерал Хисакатта, – в тон ему так же серьезно ответил Иширо,  – ослепительно благоразумен и к риску не склонен абсолютно. Подозреваю, что помимо консультации с господином Токудайдзу, он получил еще и прямое благословение от Микадо.

– А Микадо был уверен, что ничего не случится. Черт, да при таких скудных данных даже мне Шеппард бы такой полет не разрешил.

Оба японца уставились на него с нескрываемым любопытством. Даже Кейдзи слегка повернул голову в сторону беседующих. 

– Да-а? А почему? – выразил общий вопрос принц.

– Потому что знает разом и слишком много и слишком мало, – ответил Лэнсер, просчитывая, стоит ли углубляться в эту тему. Решил, что не стоит. – И для этого вы меня выпросили у Стэна?

– В частности, для этого, –  кивнул Иширо.

– Главное, чтобы вот то, что там, в Сиэтле, понял хоть кто-то из нас...

– Ну, на данном этапе без вашего участия у нас просто нет шансов, – вздохнул полковник и еще раз покосился на экран Амады, где спокойного зеленого цвета диаграммы показывали, что никаких отклонений в работе систем лайнера не наблюдается. Лэнс завозился в кресле, переложил декоративную подушку поудобнее и только сейчас обнаружил, что на всех предметах интерьера присутствует изображение бледно-золотой хризантемы.

Глава 9

Тьери проснулся непривычно рано и некоторое время просто висел в темной звездной пустоте, пытаясь понять, что же его разбудило. Ему не нужно было смотреть на часы, чтобы понимать, что сейчас не позднее трех часов утра. Повернувшись кругом, эльф, наконец, обнаружил тревожный сигнал, но не там, где ожидал, и замер, борясь с внезапным и острым желанием немедленно выйти оффлайн. Срабатывания именно этого сигнала он ждал долгие годы, подспудно не веря, что он вообще когда-нибудь сработает и сейчас… да, вместо радости он вдруг почувствовал страх. В ушах оглушительно звучало его собственное сердцебиение, и пульс зашкаливал.

Программа была нелегальной, использовала неразрешенные протоколы, собирала данные, маскировала свои следы и, в случае выявления, грозила несколькими годами тюрьмы. Работе над ней Тьери когда-то посвятил два года и не забывал обновлять своего бота в соответствии с новыми веяниями по защите данных, следуя советам старшей двоюродной сестры. Бот получал доступ к хранилищам данных камер по всему миру, мониторил сеть, включая отдаленные области даркнета, анализировал и искал одно-единственное лицо и одну-единственную сетевую сигнатуру. Лицо и сигнатуру Аллена Куэйда, любимого старшего брата Тьери, пропавшего без вести больше тридцати лет назад. Или любое лицо, которое могло бы быть у Аллена после работы пластического хирурга.

По эльфийским меркам Тьери считался весьма посредственным сетевиком, но вот его кузина Марго стояла очень высоко в рейтинге и сочла бота достаточно безобидным, чтобы помочь с его наладкой и сделать его решительно неуловимым ни для кого, классом ниже ее самой. Тьери был искренне благодарен двоюродной сестре, хотя и подозревал, что Марго двигало не столько стремление утешить потерявшего родного брата родича, сколько матримониальные планы, впрочем, вялотекущие – торопиться обоим было некуда, и старейшины клана только изредка интересовались, не задумалась ли еще молодежь об обзаведении потомством.

В самом начале этой истории, когда еще были надежды, что семья применит свое влияние, Федеральное Агентство Расследований, в котором работал Тьери и другая кузина, Саммер, удвоит усилия и Аллен все-таки найдется, система выдавала несколько ложных срабатываний, но после произведенных доработок бот замолчал на десятилетия.

Годы шли, бот молчал, от осведомителей и аналитиков ФАР и вовсе новостей не было, следователи по делу часто менялись (ходили слухи, что оно приносит везение в карьере, но не раскрывается). Пару раз появлялись на горизонте люди, якобы видевшие Аллена там или сям, предлагая информацию за вознаграждение, но на поверку они оказывались мошенниками и Тьери спокойно сдавал их коллегам на съедение. В качестве ответной любезности следователи не очень пристально рассматривали «новые сведения», которые клан предъявлял следствию, не давая закрыть дело по истечении срока давности.

Семья, может, и смирилась с потерей, сведя к минимуму всякую поисковую активность, а вот Тьери сдаваться не собирался. Если Аллен жив, если он сможет подать хоть самый слабый сигнал о помощи – брат услышит, увидит, узнает и сделает все, что сможет. А старейшины могут пойти к черту со своей осторожностью и неодобрительным бормотанием, что, мол, Аллена довело до беды его собственное непослушание семье.

Если же брат мертв… что ж, тогда программа не поможет, но помогут знакомства в разных сферах, связанных с невостребованными телами, найденными в самых разных местах и в самом разном состоянии. Сферах как официальных, так и криминальных.

Сигнал продолжал пульсировать, окрашивая звездную сферу сполохами северного сияния.

Взяв себя в руки, Тьери решительно развернул показания программы. Зависшая перед ним остановленная сценка давала возможность рассмотреть во всех подробностях человека, который привлек внимание бота.

Сходство восемьдесят три процента, подвел итоги алгоритм. Для официального поиска требовалось не менее девяноста двух – считалось, что легальная пластическая хирургия большего искажения не даст. Тьери, предполагая, кто замешан в исчезновении Аллена, учитывал и нелегальную. Но это не поможет дать ход делу и не убедит коллег из уголовного отдела, какие плюшки им не обещай.

Эльф еще раз изучил сцену, заинтересовавшего бота человека и его окружение. Сердце, только что ожесточенно молотившее, вдруг, наоборот, замерло. Нет, конечно, вряд ли это был Аллен. В такое время, в таком месте, в такой компании, но… сходство на восемьдесят три процента случайным не бывает. Особенно если ты знаком с криминальными генными конструкторами, а Аллен был с ними знаком. И Тьери продолжал поддерживать это знакомство – отчасти ради работы, отчасти – ради своего поиска.

– Будут вам девяносто два процента, – пробормотал Тьери. – Будут.

В конце концов, даже если он ошибается, все последствия все равно лягут на Агентство, а сетевики, если и раскусят, что тут поработал эльф, вряд ли смогут выйти на него самого.

– Зачем мне что-то подделывать? – проговорил он в пространство с искренним изумлением на лице. – Я же ищу брата, а не всех на него похожих!

Обычно коллеги ему верили почти во всем. Еще бы. Основной специальностью Тьери было программирование. Только не техники, а людей. Степень в медицине и лицензия психотерапевта прилагались.

Специальность редкая и ценная. В ФАР он работал штатным психотерапевтом и профайлером и всегда мог вернуть в строй любого агента. А еще следователи нежно любили его за помощь при допросах и всегда стояли за него горой в любой непонятной ситуации.

– Какие проблемы, док?! – ответил он сам себе. – Сбой алгоритма, бывает… мне жаль, док, что это не ваш брат.

###

Эслав снова терпеливо ожидал в зале прилетов. Иширо он был обязан встретить лично, и не как американский чиновник, а как друг, несмотря даже на позднее время. Вне зависимости от того, привезет принц с собой решение проблемы или усугубление оной.

Этот загадочный «консультант лаборатории трансгрессивных полей», которого Иширо ждал два месяца, оказывается, имел авторитет даже у беспардонного гения Фразенхорфа. Проф, который, помнится, очень торопился покинуть Сиэтл сразу после написания отчета, застрял на спорной площадке надолго, и пока Эслав не видел каких бы то ни было признаков, что его можно будет оттуда вытащить хотя бы клещами. Нет, от известия о визите принца проф не отмахнулся, но первое, что он спросил, когда Эслав сообщил ему об этом, было:

– Его высочество прилетит один?

– Нет, – ответил Сэнкрайн. – С ним капитан Амада, – по подвижному лицу профессора промелькнула тень пренебрежения, – и консультант Сегард.

– А, – оживился Фразенхорф. – Очнулся, наконец! Соизволил! Ну, слава богу!

И Эслав не удержался от подколки. Два месяца опекать несносного гения было не так-то просто: раз уж Иширо доверил ему лучшего в мире специалиста, следовало, хотя бы, не дать этому специалисту заморить себя голодом и не позволять сидеть за приборами по тридцать шесть часов в сутки. В случае с Фразенхорфом это требовало невероятного терпения, так что Сенкрайн решил позволить себе хотя бы немного отыграться.

– Господин консультант настолько сильный специалист, что может решить то, в чем не разобрались даже вы?

Против ожиданий, проф не взвился как римская свеча, вещая о своем весе в научном мире. Нет, он фыркнул и мирно пояснил:

– Он специалист не в теории поля. Сегард уникальный специалист-прикладник по аномалиям трансгрессивного поля. А что тут именно аномалия – уже ясно совершенно точно. Черт, да она нарушает закон сохранения энергии!

После такого анонса любопытство терзало Эслава с удвоенной силой.

Иширо появился в терминале без помпы и пафоса, пройдя линию контроля вторым – первым был его адъютант, Ранмару Кейдзи, сейчас выполняющий и работу телохранителя тоже. Кейдзи вежливо поклонился ожидающему Эславу, нашел глазами местных безопасников, и тут же вернулся ко входу, на случай, если следующему пассажиру понадобится его помощь. А может, просто чтобы дать им с Иширо поздороваться без формальностей.

Сейчас это был не принц, не полковник, и даже не ученый – а просто Иширо Фудзивара, друг и однокашник, который был искренне рад встрече.

– И позволь тебе представить, наконец, Иеро Сегарда, – проговорил Иширо, размыкая рукопожатие и оборачиваясь к своим спутникам.

Рядом с Амадой стоял высокий худощавый молодой человек, против ожиданий – совершенно не японских кровей, и со сдержанным любопытством рассматривал обстановку. Включая самого Сенкрайна. К повышенному вниманию к своей внешности Эславу было не привыкать. Не то чтобы чистокровные европеоиды были такой уж большой редкостью на американских континентах, но составляли явное меньшинство. Впрочем, самого Иеро можно было бы отнести к той же расе и почти наверняка угадать: светлокожий, сероглазый, с короткими пепельными волосами и довольно гармоничными, но ничем не выдающимися чертами лица. И… гхм… слишком юный для научного светила. Он хоть Академию-то закончить успел?

– Иеро, это Эслав Сенкрайн, мой коллега и друг.

– Очень приятно, – Эслав и Иеро произнесли это одновременно, вызвав улыбку и у Иширо, и у флегматично ожидавшего Амады.

– Предлагаю на этом закончить с формальностями, – сказал принц. – И поехать снять Густава с боевого дежурства.

– В два часа ночи? – с сомнением спросил Иеро.

– Даже не сомневайтесь, – пробормотал Эслав. – Если некому было загнать его спать – он так и торчит на площадке.

###

Ночью, освещенная только несколькими прожекторами, площадка выглядела зловеще: к расчистке мусора и сносу полуразрушенных строений еще не приступали. Разметка, над которой два месяца корпел профессор, была выключена и самого Фразенхорфа, вроде бы, видно не было. Эслав как раз хотел проводить всех в полевую лабораторию (и заодно убедиться, что профессор там, а не свалился в какую-нибудь яму и сломал ногу), когда консультант встал, как вкопанный, с невнятным, но экспрессивным восклицанием.

– Criss! Putain de bordel de merde!*

Спросить, что он такое увидел в этой темнотище, Сенкрайн не успел – всегда сдержанный в присутствии посторонних Иширо с неожиданно сияющим лицом развернулся к своему ценному сотруднику, расплылся в улыбке и с ласковой ехидцей переспросил:

– Que tu as dit? «Que diable se passe-t-il?»**

Несмотря на серьезность ситуации, Эслав поклясться мог, что дорогой друг в полном восторге. Непонятно только, от формы или от содержания высказывания.
Иеро заметно смутился, но на трилинг не перешел.

– Oups… pardonnez-moi, j'ai ete ravie. Mais c’est un tel gachis!***

– Хотелось бы подробностей, – на том же языке заметил Амада, – А главное, хотелось бы знать, насколько это опасно для нас прямо сейчас.

На слово «опасность» среагировал адъютант, в чьем наушнике, разумеется, звучал синхронный перевод. Кейдзи незаметно подобрался и явно ждал ответа, но консультант лишь пренебрежительно пожал плечами.

– Для нас сейчас и пешком – ничего. А вот летать над этой площадкой я бы даже на флаере поостерегся бы, мало ли… бывали прецеденты.

Эслав прислушивался с интересом: версии французского языка у всех присутствующих были разные. То, что Иширо в быту говорит с японским акцентом, он знал и раньше: немало придворных прелестниц российского двора во времена их юности обмирало от этих смягченных согласных и протяжных дифтонгов, а вот консультант даже матерился на французском «высоком» – архаичном, но чистом с точки зрения произношения. Интересно, интересно. Такому произношению не учат где попало, да и не нужно оно никому, кроме великосветских особ самого высокого полета. Например, французский Ичиджи был не таким свободным, как у его шефа, но скорее литературным и без вкраплений квебекских фразеологизмов. Иеро – русский дворянин? Это бы многое объяснило, начиная с видимого отсутствия примесей небелых кровей.

Это интриговало даже больше, чем способность кого-либо из подчиненных Иширо разговаривать при шефе отборным площадным матом. Тоже, кстати, устаревшим.
И да, теперь уже совершенно точно – Иширо был от этого в полном восторге.

– Так что, все-таки, случилось? – спросил Сенкрайн на том же языке. Чем, кажется, консультанта смутил гораздо больше, чем ранее его смутил Иширо. Молодой человек развел руками, словно предлагая всем присутствующим полюбоваться на нечто невидимое.

– А… это вот здесь вы хотите построить гиперпрыжковый порт?

Ответить никто не успел: на площадке ярко вспыхнула разметка, заставив консультанта отшатнуться и зажмуриться, а из заострившихся теней вынырнула неуклюжая фигура профессора. На буксире за Фразенхорфом тащился ассистент, который должен был приглядывать за светилом.

– А-а, здравствуйте, Ваше Высочество! Вот, наконец, и вы! – пожалуй, короткий, но четкий кивок можно было счесть за приветствие, более уважительное, чем достававшиеся кому бы то ни было еще за последние дни. – Пойдемте скорее, я как раз закончил расчеты!

И с той же скоростью, бесцеремонно повернувшись к принцу спиной, профессор отправился к лаборатории.

Иширо снисходительно улыбнулся, но первым все-таки пошел Кейдзи. Амада пожал плечами и пропустил вперед Иеро, оставшись с Сенкрайном.

– Густав в своем репертуаре, – заметил Ичиджи. – К приезду шефа он должен быть самым готовым и самым блистательным.

К лаборатории они подошли последними и пропустили вступительную часть победной профессорской речи. Впрочем, все, что Фразенхорф мог сказать, оба и так уже знали. Иширо слушал свое ручное светило заинтересованно и проф цвел под лучами его внимания. Иеро, бросив беглый взгляд на голосферу, отвернулся обратно к площадке, не выказывая никакого интереса к формулам и графикам.

– Таким образом, – подводя итог, торжественно провозгласил профессор, – я получил полную картину поля Мотоми и могу с уверенностью утверждать, что наличие здесь автономного портала крайне маловероятно! Но должен присутствовать скрытый источник излучения или даже несколько.

Картина в голосфере стала уменьшенной копией разметки. Амада вздохнул. Он, как раз, был сторонником гипотезы наличия здесь упомянутого феномена. Иеро посмотрел на Амаду, нахмурился, и решительно повернулся к полковнику.

– Вы позволите?

Иширо заинтересованно кивнул.

Консультант подошел к голосфере и, отмахнувшись от предложенного ассистентом пера, ткнул в нее пальцем.

– Это неверно. И еще здесь и здесь.

Принц приподнял брови – не удивленно, скорее, ожидая объяснений.

Профессор захлебнулся негодованием, открыл рот… резко закрыл его и промолчал. Это было просто невероятно. Гораздо невероятнее, чем даже безумные научные гипотезы: молчащий Фразенхорф, выкладки которого только что бездоказательно опроверг какой-то юнец.

Консультант повернул сферу, все-таки взял перо и нарисовал жирный круг в точке схождения силовых линий.

– Портал тут точно есть. И хорошо, если один, – пояснил он. И, уже в сторону профессора, припечатал: – Т-теоретик!

Фразенхорф все еще молчал и Эслав начал опасаться, что он взорвется от негодования в буквальном смысле слова. Иширо продолжал благосклонно улыбаться.
Профессор длинно выдохнул.

– Я перепроверю расчеты. Но мне понадобятся дополнительные данные поточнее, чем есть сейчас.

– Конечно, – примирительно проговорил Амада, – я предоставлю все, что имею.

– Не раньше, чем завтра, – спокойно заявил консультант. – Мне тоже нужно будет кое-что посчитать.

Сенкрайн вопросительно посмотрел на Иширо. При всех спрашивать, что, действительно, за чертовщина происходит, было неприлично, но знать очень хотелось. И где Иширо подобрал очередного своего гения – тоже.

Дорогой друг опустил ресницы и быстро взглянул из-под них – с юности привычный сигнал «расскажу позже». Ну что же. После двух с лишним месяцев ожидания, можно и подождать еще несколько часов или даже дней.

– Автономный портал? И не один? – неожиданно спросил по-русски Сенкрайн. Надо же было, черт побери, проверить свою теорию.

Консультант сощурился – и ответил тоже по-русски.

– Экие вы тут все… полиглоты!

Нет. Не из России. Просто имел в своем окружении русских. Весьма образованных русских.

Иширо посмотрел на друга с нежностью и умилением и решительно прекратил сцену.

– Господа, всем нам стоит сегодня отдохнуть. Сорок часов в сутках, конечно, имеют свои преимущества, но выспаться тоже надо. Предлагаю обсудить все догадки завтра.

____________________________

*Бл@дь! П@@дец бл@дь на@@й! (Смесь квебекских и французских нецензурных ругательств, выражающих сильное душевное потрясение, примерно в три этажа).

** Как-как ты сказал? «Что за чертовщина тут происходит?»

*** Упс… Простите, был взволнован. Но тут полный… бардак.

###

Иширо с Амадой, в сопровождении бдительного Ранмару отправились к флаеру длинным путем, подальше от неосвещенных частей площадки. Ассистент Сенкрайна маячил у входа в лабораторию, дожидаясь того светлого момента, когда сможет увезти уже профессора в гостиницу и отправиться спать. Сам Сэнкрайн, разрываясь между желанием пойти с другом и нежеланием оставлять остальных гостей без присмотра, стоял на улице.

Фразенхорф еще раз окинул взглядом голосферу, зачем-то потыкал пером в точку предполагаемого портала, устало покачал головой и выключил комм.

Лэнсеру показалось, что ученый нешуточно расстроен и он даже пожалел о своем демарше… но, в конце концов, нечего хамить Ичиджи, будь ты хоть трижды светило.

– Извините, профессор. Жаль ваших трудов.

Профессор усмехнулся.

– Ничего. Так даже интереснее. Далеко пойдете, юноша!

Вот уж что-то, а строить карьеру в Японской Империи Лэнсер решительно не собирался, но возражать не стал. Ну, такие вот у человека представления о жизни, что с ним поделаешь. А Фразенхорф, не дождавшись ответной реплики, продолжил.

– Очень далеко и высоко. Его высочество в вас души не чает.

– С чего вы взяли?

– Он на вас смотрит, – пожал плечами профессор, как будто это все объясняло. И повернулся к клюющему носом ассистенту. – Меня кто-нибудь сегодня отвезет ночевать, или вы предполагаете, что я могу спать в руинах?

###

– Вы говорите по-французски! – сказали Лэнсер с Иширо друг другу, одновременно и с одной и той же веселой обвинительной интонацией, слегка наклонившись вперед.

Сидевший рядом с принцем Амада с трудом подавил смешок. Он даже прокрутил на визорах этот момент заново, проверяя, не подыграл ли один другому – нет. Совершенная спонтанность, просто одинаковый порыв. Он давно не видел шефа таким воодушевленным. Несмотря на то, что новые сведения вовсе не были обнадеживающими и даже скорее грозили разнообразными неприятностями, полковник едва ли не впервые за десятилетие с той давней аварии лайнера выглядел прежним, оживленным, полным энергии и идей. Изобилие любопытных фактов благотворно влияло на любого исбэшника, но это возрождение шефа к нормальной жизни из статуса Ледяной Статуэтки радовало Амаду безмерно.

Фразенхорф уехал в гостиницу, следом откланялся и Сенкрайн, и, наконец, вся их компания тоже направлялась на отдых. За ними прислали флаер с шофером, но до машины еще пришлось пройти квартал – Ранмару не пропустил мимо ушей брошенную вскользь Лэнсером фразу и настоял на посадке в некотором отдалении, предварительно убедившись, что группа внешнего прикрытия контролирует ситуацию.

День выдался длинным, все ощутимо устали, Ичиджи расслабился на сиденье и начал незаметно делать нейроупражения на концентрацию, стараясь не уснуть. Ранмару с легким поклоном проводил босса в салон и занял место рядом с пилотом, оставив Амаду с задачкой урегулирования рассадки – в пространствах, предполагавших сиденья друг напротив друга, она диктовалась не только этикетом, но и волей старшего по рангу из присутствующих, и Ичиджи справедливо полагал, что Иеро всех этих понятных каждому японцу с рождения тонкостей не знает. Но консультант сам выбрал место спиной к движению, нахально сев напротив полковника, и теперь ехидно ему улыбался. Шеф, впрочем, не возражал, пребывая в приятном оживлении и желании поговорить.

– Французский – язык высшего общества в Российской империи, так исторически сложилось. Я провел в России немало времени во время учебы, и не знать языка у меня просто не было шансов, – пояснил принц. – Могу ли я предположить, что ваш французский – результат проживания в Канаде?

– Вообще-то это мой родной язык, – пожал плечами Лэнсер. – Так что франкофонные мирные жители меня в свое время очень порадовали, и я нахватался от них всяких словечек.

Его Высочество развел руками.

– В любом случае, должен вас предупредить, что вас будут регулярно принимать за весьма родовитого русского, что и проделал недавно мой друг Эслав.
Лэнсер хмыкнул.

– А, так вот к чему была эта демонстрация. Но по-русски я говорю мало и паршиво.

– Во всяком случае, вы точно развеяли его версию, и теперь он будет терзаться в догадках! – засмеялся принц.

– И следом за ним все, кого мы встретим, надо полагать.

Похоже, что только сейчас Лэнсер в полной мере оценил необычность собственной персоны при выходе за пределы ИСБ и примкнувших к ней служб. Ну да, в «Большой тройке» или сложившейся компании с друзьями ему вообще не было необходимости скрывать. Надо бы намекнуть ему не расслабляться. Легенда про орбитальную станцию (очень удобно уничтоженную) позволяла отделаться при поверхностных контактах, конечно, но вопросов неизбежно будет становиться все больше и больше. Впрочем, Иеро и сам это понимал. К счастью.

– И что вы планируете ему рассказать? – спросил консультант.

– И не только ему, – озабоченно заметил шеф. – Есть еще несколько человек, которых неприлично кормить байками.

– Надеюсь, у них хватит знаний – или у вас силы убеждения! – чтобы поверить…

– Эслав необычайно умен, – заметил Иширо, – и при этом способен на стремительные умозаключения, в которых я могу его сравнить лишь с лучшими носителями нашей семейной интуиции. Вы даже представить себе не можете, насколько о многом он догадается даже на основании малого количества фактов. Я могу лишь благодарить богов за то, что этот необычайный ум принадлежит человеку столь честному и добродетельному... в христианской парадигме.

– Он христианин? – почему-то удивился Лэнсер.

– Он протестант, если быть точным.

– Час от часу не легче. Меня воспитывали католики, но верующего из меня не вышло, – кажется, католиками Лэнсер был не очень доволен. Ничего, парень, мы еще сделаем из тебя буддиста! Если, конечно, тебя не понесет в сторону гаитянских культов вуду. Почему-то Ичиджи показалось, что эти культы его бы заинтересовали. Глаза шефа блеснули – он тоже сделал себе заметку про католицизм, но заострять тему не стал, вернувшись к обсуждению Эслава Сенкрайна.

– Как вы могли заметить, он не брезгует дружбой даже с иноверцами.

– Вы собираетесь рассказать Сенкрайну о Беттенчи? – подозрительно спросил Лэнсер тем временем.

– Глубину раскрытия нашего с вами скромного секрета решать не мне, и уж точно не без вашего участия, но о порталах, инсэнтах и связанных с этим потенциальных проблемах избранным рассказать необходимо. Мы можем держать в секрете факт наличия вашей цивилизации, пока ваша сторона не решит иначе, но есть то, что создает нешуточную угрозу цивилизации нашей. И те, кто отвечает за ее покой, должны быть в курсе. Эслав – один из них.

Лэнсер внезапно развеселился.

– У нас получится за полгода веселенькое мировое турне. Русским ведь тоже надо будет рассказать? И европейцам, и кто там еще у вас есть? И это будет чертовски разумно, особенно если будет возможность подтвердить то, что я вижу, чем-то более материальным.

Да уж, неплохо бы. Если уж не удалось убедить преданного Иширо до глубины души профессора, то кого-нибудь более скептически настроенного не удастся тем более.

– Для начала достаточно рассказать русским и американцам, – успокоил полковник. – Будем обкатывать на Эславе схему доказательств. Но не будем забывать о прямой цели нашего текущего визита. Нам нужны аргументы для тех, кто стремится непременно осчастливить город Сиэтл новым hj-портом.

– Я надеюсь, что какие-то доказательства совместно с профессором мы представим, – решил вставить свои пять кредитов Ичиджи. – Пойдем от обратного, я доработаю приборы с учетом того, что мы должны увидеть на них...

– Предлагаю для ускорения процесса скинуть сначала мне все показатели со всех мест, которые мы обследовали вместе, – предложил Лэнсер. – Попробую сопоставить сначала их, потом этот райский уголок. Будет понятнее, куда двигаться. Хотя бы мне.

Ну да. Формулы и цифры по-прежнему ему ни о чем не говорили. Ичиджи даже позавидовал. Недолго, пару мгновений.

– Завтра. Точнее, сегодня, но позже, – решительно вмешался Иширо. – В Эдо сейчас время к одиннадцати вечера.

– Кстати, а куда мы летим, если уж речь зашла об отдыхе?

Амада был уверен, что знает ответ.

– Протоколы безопасности сильно ограничивают варианты моих остановок, но, к счастью, в этом городе есть дом, где мне всегда рады, и который согласован всеми нервными службами, – Иширо подавил зевок, – Алджерноны мои друзья и родственники. И они готовы к моим набегам в большой компании.

###

Теперь в кабинете Стэна, помимо собственных друзей-подчиненных, то и дело появлялись японцы. Чаще все-таки по делу, просто переходили они к этому делу не сразу. Иногда ему казалось, что кто-нибудь заходит «потыкать его палочкой», жив ли еще, если он не появлялся в отведенной японцам части базы несколько дней. Предварительно согласовав этот визит по всем правилам.

Палаточный городок в самой защищенной части периметра, был, строго говоря, вовсе не палаточным – купольные укрытия гостей были легкими, прочными, не промерзали ни в какие холода и оснащались всеми удобствами.

Подключение этих коммуникаций к сетям базы развлекало Алекса добрых две недели, но все хорошее когда-нибудь кончается, и, совместными усилиями, все заработало. Зато теперь Борисыч обожал пропадать у японцев и один, и с женой, и с кем-нибудь из особо продвинутых «детишек». Сейчас в списке любимцев главного инженера с большим отрывом лидировала Мелисса. Она оказалась чертовски склонной к решению технических задач, и Стэн подумывал, не намекнуть ли Алексу, что поучиться можно и у гостей. Хотя, вероятнее всего, Алекс и сам это сообразил и затем ее туда и таскает.

Наверное, все же Стэн где-то ошибся в своей политике обращения с подчиненными, раз эти паразиты на всякий случай норовят утаить что-нибудь интересное, чтобы он превентивно не запретил. Знать бы еще, что именно.

По счастью, японцы вели себя, как Лэнсер и обещал ему когда-то: предельно корректно, и, главное, здраво. Никаких забегов в несогласованные места базы и окрестностей, никаких несогласованных благодеяний (хотя иногда им очень хотелось, и это было заметно), отчеты о том, о чем договаривались, словом, никаких проблем. Почему-то все вышеперечисленное не успокаивало подозрения, а, наоборот, вызывало.

«Лечиться тебе надо, Шеппард. Или в отпуск!» И лечиться, и в отпуск было некогда.

В данный конкретный момент должны были пожаловать официальный руководитель экспедиции, Ван, в сопровождении руководителя неофициального – госпожи Митико. Как у них происходит взаимодействие двух ветвей власти, Стэну было чертовски любопытно, но он не спрашивал.

А вот вопрос, который стоял на повестке дня, его на самом деле нервировал. Речь должна была идти о том самом бункере в Онтарио, который на то ли тридцатый, то ли сороковой год своего существования начал разрушаться… со всеми вытекающими последствиями.

Зимой, только посмотрев предоставленные Ваном материалы, Стэн понял, что это он – песец. Толстый, пушистый и неотвратимый. И своими силами ему с этим не справиться. Консультация с Мишель Сандерс тоже почти ничего не дала. Главный врач (и теперь – мэр) Полиса честно сказала, что еще лет пять назад были бы шансы изолировать и дезактивировать все это безобразие, а сейчас возможно только временное решение. Примерно до тех пор, пока весной все не начнет таять и вода не продолжит размывать и без того частично развалившуюся крышу бункера.

Собственно, японцы, со свойственной им деликатностью, предложили тоже временное решение: испросили разрешения оснастить бункер своими сторожевыми датчиками с выводом показаний и тревожных сигналов на коммы Баттлера и его собственный. Но в дальнейшем хотели бы его согласия на оказание полномасштабной помощи, и, конечно же, согласованного со Стэном увеличения численности экспедиции.

Попытка обсудить предложение с «советом старейшин» успехом не увенчалась. Никто из старших офицеров не видел в этом предложении криминала – ну, пусть привезут больше японцев и техники, что они, завоюют нас, что ли? А как, если мы их в любой момент от метрополии отрежем? Будем должны? А ты видел, как они тут с кустиком земляники в горшке носились, который им Джина отдала, потому что он у нее дохнуть начал? Они сами готовы за любую херню платить, хоть техникой, хоть натурой.

«А может, они все и правы, а я – параноик», – мрачно подумал тогда Шеппард. И приказал Брюсу ни в коем случае не включать в свои отчеты ничего о текущей ситуации с бункером. Из гуманизма. Потому что Сегарда сто процентов просто на кусочки порвет от желания в это дело влезть, его территория, как-никак, и его же зацепило, а ему нельзя. Он же чокнутый, пешком через портал переберется и тут от счастья дуба двинет.

Но… временные решения на то и временные, что срок годности у них кончается. И вот сегодня Ван и Митико должны были прийти и обсудить, что же делать дальше. И хотелось бы сказать, что и без них проблем хватает, но – нет. Проблемы были в рамках обычной весенней текучки и взбрыков дорогих друзей.

На днях, например, Кора заявила, что она на гостевой брак не подписывалась, а поэтому или возвращай Брюса из Китченера, или давай кого-нибудь, кто присмотрит за Чарли, а она мигрирует к супругу. Эта парочка изначально придерживалась принципа «Муж и жена – одна сатана», дополненного соревнованием «Кто круче номер отчебучит», и в кого только Машка у них такая спокойная… угу, тоже от японцев палкой не выгонишь, будто они живого ребенка не видели никогда.

А всю прошлую неделю Алекс торчал в том же Китченере под предлогом проверок на электростанции и обслуживания «Четырнадцатого». Не иначе, очередные коварные планы строят… нет, чтоб прямо сказать!

По счастью, Чарли на себя согласился взять Макс Нортман, а Борисыч вернулся сам, вовремя и без побочных эффектов.

И даже последняя жертва эпидемии – Хью Фелпс – был благополучно выписан из госпиталя и забран братьями домой.

Поводов откладывать разговор и решение просто не было.

Японцы пришли строго вовремя, и, как обычно, с подарками. Видимо, в силу запрета на одарение всего личного состава базы благами цивилизации, они решили подкармливать хотя бы начальника. И это сейчас, когда хотя бы по продовольствию базу можно было считать благополучной. Но у них был чай! Кажется, они на нем функционировали. И на кофе тоже.

И к разговору перешли в этот раз почти сразу, во время организованного Митико (Стэн мог только подвинуться и не мешать) чаепития.

Говорил Ван. Над столом, заставленным чашками, чайничками (ну нельзя же угощать только одним сортом чая, это неприлично), подставочками со сладостями, микроскопическими бутербродами и черт знает чем еще в количестве «на роту солдат», повисла голосфера комма. Презентация была подготовлена заранее, очень тщательно и кропотливо.

– Итак, наши худшие опасения, увы, подтвердились. Вирус, который распространился по вашей территории, не был случайной мутацией гриппа: он полностью рукотворный. Довоенный уровень вашей микробиологии был намного выше, что неудивительно.

Обычно все они тщательно избегали каких бы то ни было, в плюс ли, в минус ли, сравнений двух цивилизаций.

Стэн кивнул, предлагая продолжать. А что он мог сказать, если в пресловутые довоенные времена был обычным мальчишкой, да и сейчас красовавшийся в сфере шарик с выростами, усиками и бугорками ни о чем ему не говорил.

Ван понял правильно и продолжил свой рассказ.

– То же касается и найденных элементов питания: технология их производства схожа с нашей, но гораздо менее безопасная и эффективная. И все-таки, все признаки указывают на мелкосерийное производство, а не штучную лабораторную работу. Думаю, что не ошибусь, предположив, что бункер не частный, а правительственный и его назначение – лаборатория.

– Поверьте, – вздохнул Стэн, – что его происхождение сейчас не очень важно. Исследованием исторической ретроспективы и реконструкцией решений правительства перед войной мы сможем заняться еще очень нескоро.

– В любом случае, – подала голос Митико, – мы постараемся максимально задокументировать все найденное, чтобы такие исследования стали возможны хотя бы в отдаленном будущем.

Да что ж они все буквально-то понимают! Вот что Стэна сейчас волновало меньше всего – так это откуда эта дрянь там взялась... хотя, пожалуй, японцы были правы. Она же наверняка не в единственном экземпляре существовала и ого-го как влияет на их настоящее, да и в будущем аукнется – дай боже. Вот тебе и историческая ретроспектива. Сумничал? Получи, фашист, гранату, как говаривал Борисыч.

– Что ваша цивилизация была способна на такого рода научные прорывы – подтвержденный факт, – продолжил Ван. – Ваши ARKи тому доказательство.

Стэн невольно поморщился. Тема ARKов была болезненной. Да, несколько штук еще было в запасе. Но со временем все это кончится, да и обслуживать имеющиеся тоже станет нечем, даже разгребя все места боев в радиусе досягаемости. Как уже закончилось многое другое, от продуктов и до боеприпасов. Не заказывать же у японцев!

Он прямо почувствовал, как японцы напряглись. Точнее, напряглась Митико, каким-то способом сигнализируя коллеге, что он сморозил что-то не то. Ван, кажется, смутился, досадуя какой-то своей неведомой Стэну оплошности. Временами Стэн подозревал гостей в телепатии. И не так уж редко.

– Я далек от мыслей критиковать вас, – поспешно произнес Ван. – В вашей ситуации вы и так выжали все возможное и невозможное из доступных вам средств. И тем более, мы не вправе вмешиваться в вашу стратегию развития. Но помощь с сиюминутной проблемой биологической безопасности мы оказать можем.

Ну и слава богу, что они не поняли, что Стэна на самом деле беспокоит. Стратегия развития, ага. Какое уж тут развитие, тут надо готовиться к переходу к натуральному хозяйству... или изыскивать способы безболезненно вылезать за пределы своего округа.

– И что потребуется для этой задачи? – спросил Стэн, стараясь сохранять полное спокойствие. Ну да, каждый день занимаемся такой ерундой, а еще и с протоколированием для будущих поколений (которые не факт, что вообще будут, особенно если вот это все прямо сейчас не разгрести).

В сфере появился список. Помимо перечисления необходимых технических средств, материалов, реактивов, там был и список личного состава – с именами и должностями.

– Я понимаю, – пояснил Ван, – что вам это ни о чем не скажет, вы не знаете этих людей. Но это специалисты, наиболее подходящие и по роду занятий, и по психологическому профилю.

– Не сомневаюсь, – ответил Стэн, изо всех сил стараясь, чтобы эта реплика не прозвучала слишком уж саркастично. Тем не менее, сарказм они почуяли – Митико улыбнулась. От своей коллеги, Аико, она отличалась, как песец от кабана. Во-первых, Митико была (или хотя бы казалась) куда более прямолинейной. А во-вторых... с ней было как-то проще, хотя и не скажешь, что Аико доставляла много сложностей, нет, она была просто более... витиеватой.

– Соответственно, – продолжил Ван. – Все необходимое для жизнеобеспечения этих людей, мы бы тоже хотели доставить с той стороны.

А вот и начиналось самое интересное: вряд ли «жизнеобеспечение» ограничится продуктами, медикаментами и куполами. До сих пор летальное оружие для японской делегации находилось под запретом. Но речь оказалась вовсе не об этом.

– С увеличением численности нашей делегации, – проговорила Митико все с той же улыбкой, – беспрерывное снабжение привычными продуктами потребует от ваших людей чрезмерной нагрузки. Мы бы хотели просить вашего разрешения развернуть здесь, на базе, компактное производство мясных продуктов.

– Да мы столько сои в жизни не вырастим! – брякнул Стэн от неожиданности. Нет, он знал, что свою «мясную» еду японцы делают не из соевых бобов, но стереотипы были живучи.

Теперь заулыбался еще и Ван.

– Разумеется. Мы думали о комплексе смешанного типа: с выращиванием структурированной белковой массы и с возможностью переработки белка, поступающего извне. Расчетной мощности, которую можно безболезненно подключить к ваши коммуникациям, хватит на бесперебойное снабжение и нашей команды, и, если вы позволите, вашего личного состава.

И когда же это они так успели изучить коммуникации, в которых кроме Алекса никто толком не разбирается? Вот для чего Борисыч там у них пасся безвылазно. И жена с ним. А вот прямо сказать, не дано? Желание поговорить с Алексом по душам пришлось придавить в зародыше. Не сейчас, уж точно.

– Белковой массы, – пробормотал Стэн. – Структурированной. Ага.

– Это просто грибки, – поспешно пояснила Митико. – Ближайшие родственники обычных дрожжей. Совершенно безвредны даже в случае утечки!

В голо-сфере появились расчеты и выкладки, долженствующие свидетельствовать о полной безопасности неведомого грибка.

– Я скину вам на комм, – пообещал Ван за секунду до того, как вконец замороченный Стэн был готов признаться в собственном полном непонимании предложенных материалов. А так можно показать Хадсону и он быстренько разберется.

– Хорошо, – согласился Шеппард. – Я это обдумаю. А монтировать этот ваш комплекс кто будет?

– Мы прекрасно справимся собственными силами, – ответила Митико, кажется, тоже чересчур быстро. – Дополнительных людей не потребуется.

– Ладно. С этим разобрались. Едем дальше, – сдался Стэн. Не без внутренней борьбы, но в конце-то концов, никто же не отберет у них традиционные способы добычи пропитания.

Японцы переглянулись с явным (и чуточку слишком явным) облегчением. «Зануда, ты параноик», – буркнул внутренний голос. На этот раз, для разнообразия, с интонациями Сегарда, а не Алекса.

А вот теперь речь зашла о вооружениях и развитии системы охраны периметра, стоявшей вокруг бункера сейчас. И транспортные средства в соответствующем оснащении, разумеется. Но летального оружия в списке по-прежнему не было.

– Что же касается более тяжелого вооружения, которое, я надеюсь, не понадобится – тут мы целиком и полностью полагаемся на вас, – подвел итог Ван.

«Господи, – подумал Шеппард, – они, кажется, считают, что мне важнее заморить всю базу голодом из чистой вредности, чем не дать им завезти сюда что-то чем они могут нас же и перебить.»

– С вашей стороны уже все согласовано? – спросил Стэн, не сомневаясь в ответе.

– Конечно, нет! – неожиданно ответила Митико. – Наше руководство не может это согласовать без вашего присутствия.

– И поскольку ваше руководство не может лететь сюда, видимо, мне надо снова лететь туда. Ну, я все равно собирался.

Да, собирался. Надо же выяснить кое у кого, какими такими последствиями, возложенными на него, Шеппарда, этот кое-кто запугивал Кору. И пообщаться с полковником Иширо очно – этот неправдоподобно умный и договороспособный персонаж Стэну был искренне симпатичен.

Комм пискнул – как и обещал, Ван переслал материалы.

– Хорошо, – подвел итог Стэн. – Сегодня же обсужу с советом командиров, – он чуть не ляпнул «старейшин», – и постараюсь в ближайшее время отправиться в Эдо. Так что можете переслать мне и остальные материалы, которые хотели бы туда передать.

###

Этот день обещал быть для Джона Алджернона, бывшего посла Штатов в Японии, а ныне не последнего представителя американской финансовой и политической элиты, очень хорошим. Да, хлопоты, связанные с приездом дорогого родственника, начались еще вчера – надо было согласовать все запросы, официально оформляющие нахождение в доме японского принца со свитой – но это были приятные хлопоты. Джон не виделся с Иширо лично уже пару лет и предвкушал семейные посиделки с разговорами под распитие чая и не чая тоже. Хелен, любимая жена бывшего посла, тоже готовилась со вчерашнего дня, а значит, их ожидали, помимо приятной беседы, фирменные кулинарные шедевры (команда шеф-повара начала творить с момента звонка Иширо).

Гости прибыли в пять утра. Помимо Ранмару Кейдзи, которого Хелен искренне считала членом семьи Иширо, с принцем был капитан Амада - тоже хороший знакомый, и новенький, консультант, однако тоже в капитанском звании, приятный воспитанный юноша, такой же спокойный и любопытный, как все исбэшники. Судя по поведению Иширо, этого тоже можно было смело записывать в постоянную команду дорогого родственника.

Поначалу, все шло, как и задумано - после очень позднего ужина (если по меркам гостей) или очень раннего завтрака (по меркам Алджернонов), все расползлись досыпать и проснулись ближе к полудню. Поздний завтрак прошел в почти праздничной атмосфере, а к не менее позднему обеду, судя по суете в районе кухни, следовало основательно подготовиться.

И только в районе трех часов дня, когда Алджернон  с Иширо обосновались в одной из гостиных второго этажа, с легкими закусками и аперитивом, готовясь обмениваться семейными новостями, Джона отвлекли: начальник охраны особняка не просто позвонил, а очень настойчиво попросил босса спуститься в холл: то ли ситуация требовала личного присутствия, то ли не хотелось беспокоить гостя.

– Сиди, я скоро вернусь, – махнул хозяин дома приподнявшемуся в своем кресте Иширо.

Иширо почему-то засомневался. Его интуиции всегда можно было доверять – одна из их магических семейных черт, которая обычно не подводила, но сейчас явно дала сбой. Ну что может случиться в его собственном доме? Скорее всего, какой-нибудь назойливый репортер попытался проникнуть на территорию и надо просто решить, что с ним делать.

– Если не вернусь через пять минут – можешь вызывать подкрепление! – Пошутил Джон и решительно двинулся к лестнице, краем глаза заметив, что за ним следует Ранмару. Тот интуицию шефа, небось, даже в мыслях сомнению не подвергал.

Обеспокоенный начальник охраны встретился им в конце коридора.

– Сэр, у нас здесь нечто странное. С поста на въезде сообщают, что в сторону особняка движется автомобиль Федерального Агентства расследований. И у них прокурорский ордер на дом и присутствующих, и отдельно прописан член свиты принца Иширо, Иеро Сегард. – Начальник охраны был прожжённым ветераном юридических баталий, но даже в его голосе чувствовалось изумление. – Я позволил себе официально уведомить японцев об инциденте.

Ранмару кивнул и стремительно ушел обратно в гостиную.

Алджернон позорно замешкался с реакцией, не в силах быстро уложить в голове услышанное. Наехать на его дом в момент присутствия в нем японской делегации, когда охранный статус взлетал до неслыханных значений? Они там в ФАР совсем с ума посходили?

– …они там в ФАР совсем с ума посходили? – Повторил он вслух. – Кем выдан ордер?

–  Главой отдела уголовных расследований. Подписан федеральным судьей. И да, я проверил подлинность.

Алджернон позволил себе взять паузу, просчитывая ситуацию. Один автомобиль, один агент, все проверено по высшему разряду – беспокоиться, что дом возьмут штурмом, а гостям причинят вред… не стоит слишком сильно. Как и нажимать на все кнопки тревоги в юридическом плане. Японцы предупреждены и готовы. Можно просто встретить этого Хавьера Ли и попытаться узнать больше о причинах этого, мягко скажем, загадочного демарша. А гости могут ему и на глаза не показываться.

Приняв это решение, Джон с подобающей его статусу вальяжной неспешностью спустился в холл, и с ужасом понял, что опоздал.

Агент Ли не просто был уже в доме – он беседовал непосредственно с целью своего визита, консультантом Сегардом, и последний, судя по выражению лица, был от беседы не в восторге. Голоса в помещении разносились далеко и отчетливо, но до самих беседующих Джону нужно было еще дойти… и совсем не хотелось проделывать это бегом.

– От лица Агентства я был бы вам очень обязан, если бы вы согласись принять приглашение посетить наш офис в Беллтауне.

Сегард скривился.

– Благодарю покорно, агент, у меня и так довольно насыщенная программа пребывания, и времени на незапланированные приглашения я не имею.

– В таком случае, я вынужден предъявить вам ордер на взятие пробы ДНК.

– Предъявить – можете. А пробу я вам не дам, – отрезал Сегард. И по его тону и позе было понятно: не даст. Он выглядел готовым к драке и официальный статус оппонента его нисколько не смущал.

Агент вздохнул.

– Боюсь, вы не понимаете. С этим ордером закон на моей стороне. В случае отказа я буду вынужден вас арестовать.

У Алджернона ощутимо зашевелились волосы. Он с необычайной легкостью представил себе, как представитель японской делегации попадает в тюремную камеру за сопротивление представителю властей. А что это самое сопротивление будет, можно было даже не сомневаться – у консультанта выразительно сжались кулаки. 

– Господа, – поспешил вмешаться Джон, прежде чем произошло непоправимое. К его тихой радости, агент вежливо поприветствовал владельца дома, обратив на него все свое внимание, но консультанта это не остановило. Иеро развернулся на каблуках и решительно вознамерился покинуть место нежелательного контакта, на что агент Ли ожидаемо ответил попыткой достать парализатор, но – хвала Господу и грамотной охране! – кобура была опечатана. Алджернон мысленно застонал. Где, черт их побери, Иширо и почему этот кризис должен решать он, Джон?!

– Можете рискнуть попробовать забрать меня отсюда силой, – проговорил Сегард. – Но я вам не рекомендую.

И куда только подевался спокойный и сдержанный юноша, с которым дорогой родственник познакомил Джона сегодня утром?

– И я не рекомендую тоже, – раздался благословенный глас свыше. В буквальном смысле. Иширо появился на огороженной изящной балюстрадой галерее, опоясывающей холл на уровне второго этажа, и сейчас неторопливо спускался по лестнице. Даже Иеро перестал излучать готовность к драке и вместе со всеми следил за этим торжественным нисхождением. О, Иширо умел держать паузу. Не дойдя до конца лестницы каких-нибудь пяти ступенек, он остановился и с легким сожалением проговорил:

– Вы не можете реализовать цель своего визита, агент, так как ваш ордер юридически ничтожен.

Алджернон, заядлый театрал, не мог не оценить красоту мизансцены. Принц стоял ровно на той высоте ступеней, чтобы его было видно всем присутствующим. Хорошо поставленный голос звучал негромко и слегка небрежно, подчеркивая, что говорящий не считает происходящее чем-то кроме забавного недоразумения.

– ДНК-пробы  членов императорской Семьи, – взгляд Иширо был устремлен куда-то в сторону витражного окна, словно принц любовался чем-то невидимым остальным присутствующим, – разрешено брать исключено с официального дозволения Главы Генетического совета и Микадо лично.

Незримый предмет интереса переместился куда-то ближе к агенту, но не точно с ним совпал.

– Вы можете подать прошение.

Агент оказался смелее, чем выглядел. Алджернон на его месте с таким Иширо предпочел бы не пререкаться.

– Ваше Высочество, – Ли коротко, с достоинством, поклонился, почти кивнул. – Я и не прошу вашу ДНК.

Принц удивился.

– Но образцы ДНК моего сына охраняются тем же запретом, что и мои.

– Вашего сына?

Алджернон чуть не задал тот же вопрос. Обоих сыновей Иширо, своих внучатых племянников, он прекрасно знал. И ни одного из них в данный момент в доме не было.

От необходимости отвечать принц был избавлен появлением лейтенанта Кейдзи с подносом, на котором истекали с ума сводящим ароматным паром две микроскопические чашечки.

– Ваше Высочество, – он с поклоном предложил поднос Иширо, дождался, пока шеф примет напиток, спустился по лестнице, и так же размеренно и неторопливо протянул поднос Иеро. – Ваше Высочество.

– Благодарю, – Иеро взял свою чашку и посмотрел наверх, на Иширо. – Забавная выходит история, n'est-ce pas, papa?

Иширо рассеянно пожал плечами.

– Да, это определенно новая грань бюрократической неразберихи. Будет, что рассказать дома. – И, наконец, перевел взгляд на стоящего столбом агента. – Не огорчайтесь, агент Ли. Это, определенно, не ваша вина.

– Могу я получить какие-то доказательства для отчета? – Выдавил из себя Хавьер. – Этих данных точно не было в наших базах.

– Данные о составе Японской Императорской семьи следует искать не в базах Агентства, а на соответствующих ресурсах, – подсказал Кейдзи, направляя комм на экран.

Ошеломленный не менее агента Алджернон проследил за тающим узором из глициний и открывшимся официальным Хризантемовым Реестром.

Имен под парой Иширо-Джейн было три.

Младший принц пригубил свой кофе и посмотрел на отца с не очень-то и скрытой иронией. То ли Алджернон себе это нафантазировал, огорошенный новостью, то ли и вправду прослеживалось семейное сходство. По крайней мере, в части мимики.

Агент Ли, тем не менее, держался достойно.

– От лица нашей организации приношу свои искренние извинения. И вам, господин посол, тоже.

Джон, наконец, обрел дар речи.

– Согласен с его высочеством: это не ваша вина, агент Ли.

Начальник охраны смог наконец реализовать давно мучавшее его желание выпроводить незваного гостя за пределы здания. Похоже, что для фаровца это было истинным спасением. Некоторое время оставшиеся были неподвижны, словно боялись спугнуть благополучие. Иширо все так же стоял на ступеньках, разве что позволил себе чуть больше облокотиться на перила. Иеро по очереди переводил вопросительный взгляд с принца на безмолвного и сдержанного Кейдзи.

– Не то чтобы я был знаток генеалогии семейства Фудзивара, – проговорил Джон, глядя на японцев, – но я точно знаю, что отражено в протоколах безопасности особняка и связанных с ними процедурах и именах.

– Ну, давай вернем агента Ли и скажем ему об этом, – серьезно предложил Иширо. Алджернон чертыхнулся вполголоса и ничего не ответил.

– А… все-таки, что это было? – не удержался Иеро.

– А вот это я сейчас узнаю, – с угрозой пообещал Алджернон, найдя, наконец, наилучший способ канализировать свои эмоции.

– И я тоже, – пообещал Иширо, разом утратив свою великолепную невозмутимость и почти бегом взлетая вверх по лестнице, на ходу отвечая на вызов по комму.

– Я, вообще-то, не это имел в виду, – почти спокойно сказал Иеро, но Алджернон решительно предпочел ретироваться, чтобы тоже заняться наведением справок и составлением расстрельных списков.

###

Ранмару, кажется, очень хотел расхохотаться, но продолжал хранить благоразумную сдержанность, хотя в холле не осталось больше никого кроме ошеломленного Иеро.

– Нет, я признаю, ход отличный, но мне казалось, что в этой Семье все очень серьезно с родством! – выпалил, наконец, консультант, кажется, начиная осознавать глубину постигшей его катастрофы. Кейдзи задумчиво посмотрел на второй этаж, где так поспешно исчез его шеф, новоиспеченный родитель, прошелся до изумительной работы старинного резного буфета, налил в рюмку благоухающий коньяк и протянул ее Иеро.

– Все и есть очень серьезно, – подтвердил он. – Никто не станет, да и не сможет шутить такими вещами даже ради самой большой выгоды. Даже чтобы вытащить кого-то из-под прицела ФАР.

– Нет, этот агент был наглец, конечно, но мы тут вроде как в домике, нет? – Иеро глотнул из рюмки и удивленно посмотрел на напиток.

Кейдзи вздохнул.

– Не совсем. Тут баланс между «по закону» и «по традиции». По закону представитель ФАР с соответствующим ордером в этой стране может все. Даже создать изрядные неприятности японскому принцу. Наш гостеприимный хозяин, кстати, это понимает и был весьма напряжен. Просто международных скандалов традиционно пытаются всеми силами избегать, поэтому дом, где в данный момент базируется принц со свитой, числится неприкосновенным в квадрате. Просто на всякий случай.

– Но что-то пошло не так! – ехидно заметил консультант.

– Определенно, – кивнул Ранмару.

– И тут выступает господин полковник со своим беспрецедентным номером!

– Ну, не таким уж беспрецедентным, – улыбнулся Кейдзи, – Шеф сам усыновлен, это нормальная практика.

– Да, но он-то усыновлен ближайшими родственниками! Нельзя же вот так за пять минут попасть в принцы!

– Волей Микадо – можно, – возразил адъютант, – но правильно ставить вопрос, можно ли за пять минут попасть в сыновья принца. И ответ на этот вопрос однозначно положительный. Этого шефу не мог запретить даже Император.

– Ты обратился ко мне Ваше Высочество! – Иеро невежливо ткнул обвиняющим пальцем в грудь Кейдзи, – А я весьма внимательно слушал лекции насчет того, что можно быть женой принца и не быть принцессой одновременно!

Ранмару не удержался и захохотал.

– Мы говорили на американской версии трилинга. Здесь все члены Императорской Семьи – Ваши Высочества. Американцы демократичны и очень гордятся тем, что не углубляются в нюансы. Не буду лукавить, про Хризантемовый Реестр я узнал за полминуты перед тем, как показал его агенту Ли, один мой добрый друг во дворце, по совместительству адъютант Микадо, дал мне знать.

– Боже мой, – Лэнсер с потрясенным изумлением помотал головой,– да ты такой же авантюрист, как полковник. А я-то считал тебя воплощением нормальности!

– Авантюризм шефа заразен, – улыбнулся Кейдзи и забрал у Иеро пустую рюмку.

Продолжение следует